Автор: **Локи**
Беты (редакторы): Рэн Дракула
Фэндом: Мифология, Тор, Старшая Эдда, Тор (кроссовер)
Персонажи: Гадес/Локи; Гадес/Лаувея (0.0); Фарбаути, где-то там Тор. А остальные мимо пробегали...
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), Драма, AU
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC, Инцест
Описание:
Пусть этого почти никто не видит,
Однако ярко это вижу я.
В историю единую связав
Безумие, сюжет, яойные мотивы,
Я расскажу о том как сын запретно полюбил отца....
Посвящение:
Рэну Дракуле, моему вдохновителю, моему богу...
Разрушительное влечение
читать дальше
Прости и прощай, мой друг,
Ступай и забудь про грусть,
На свете нет сил таких, чтоб смогли
Обратно меня вернуть…
Династия Посвящённых — Ведьмак Геральт и Чародейка Йеннифэр
***
— Повелитель! Повелитель! — настойчиво стучал Танатос в резные двери из черного серебра.
Но никто не отозвался в ответ.
— Повелитель! Помнится, вы планировали поговорить относительно будущей войны, — обычно равнодушный ко многому бог смерти, сегодня был как никогда настырен.
Еще бы, Зевс со дня на день приведет олимпийцев, а скорее всего и кого-нибудь еще громить мрачные чертоги, а правитель даже не чешется. Засел в своих покоях уже третий день с каким-то мальчишкой…
— Пове….Гадес, блин! — уже раздражаясь, бог смерти, сильно сжал деревянную ручку так, что она тут же осыпалась в труху.
И только когда его позвали по имени, Темный владыка соизволил ответить:
— Я сказал, не сейчас, — почти прорычал он недовольно, — подожди меня в садах.
— Тартар его побери, ветер в голове, а кровь в яйцах, — фыркая и ругаясь, Танатос не мог сделать ничего другого, кроме как в очередной день надеяться, что Гадес не забудет о своих словах.
Но повелителю мертвых сейчас было явно не до этого. Припав жадно к желанным губам, он не хотел никуда торопиться, с удовольствием наблюдая, как вздрагивает полусонное тело под легкими прикосновениями, как трепещут рыжие ресницы полуприкрытых глаз. Любовник не стал долго ждать, и, обнимая Гадеса за шею, страстно сжимал его плечи, покусывая пухлые алые губы темного бога.
Раздвинув ноги любимого, Гадес прижался к нему разгоряченным телом, с неохотой отпуская сладкий поцелуй, чтобы переместиться влажной лаской к шее, ушкам, плечам и ключицам.
Ему нравилось наблюдать, как нетерпеливо прогибается под ним горячее тело, жарко выдыхая в его волосы какие-то нежные, путанные слова.
Ему нравилось слышать и почти урчащие стоны, когда он касался игрой языка сосков змееглазого.
Наконец, спускаясь лаской ниже по телу и целуя раскрытые бедра, он замер, разглядывая соблазнительное тело и словно стараясь подольше запомнить его таким.
Касаясь медленными поцелуями и старательно вылизывая возбужденную почти прижавшуюся от желания к животу плоть любовника, Гадес изводил его только сильнее, то отстраняясь и заставляя почти умолять продолжить ласку, то с упоением отдаваясь минету, глубоко заглатывая возбужденный член.
Глаза Локи застилала пелена, все вокруг расплывалось от удовольствия и желания удовольствия.
Он впервые за долгое время был счастлив, впервые хотел не наказания и боли, а ласки и неги в объятьях того, по кому так давно скучал.
Он позволил притянуть себя и сам поудобнее устроился на бедрах темного бога, прижимаясь к нему всем телом и вызывая еще большее желание плавными движениями бедер. Сладко застонав, Локи насадился задом на член владыки мертвых, слегка царапая кожу груди ногтями.
Поддерживаемый крепкими руками, он откинул голову назад, отдаваясь совместному ритму страсти.
Вздрогнув от приятного прикосновения горячего языка к нежной коже шеи, он удивленно расширил глаза и коротко вскрикнул, когда зубы, пронзая плоть, оставили на шее красный след, из которого тут же потекла одна алая капля за другой. Кровь была тут же слизана.
Со следующим укусом, он полностью потерялся в ощущениях, отдаваясь наступившему оргазму, отключающему сознание, которое все же успело выхватить:
— …люблю тебя, мой Локи…
***
Скучая Танатос, смотрел с моста на темные воды. Воплощение Смерти не сразу обратил внимание на то, что его кто-то завет. Ослабленный и сорванный голос принадлежал какой-то странной грязной фигуре в ободранной тунике. В этой фигуре Танатос не без труда узнал бога солнца. Судя по всему, пробравшийся не через основной вход Аполлон какое-то время блуждал по подземному царству, цепляясь за различные колючие кустарники, которыми поросли без внимания дальние переходы, падая и спотыкаясь.
— С чем пожаловал, сын Зевса? — окинув не сильно доброжелательным взглядом нежданного гостя, спросил бог Смерти.
— Не волнуйся, не с целью шпионажа. Скорее у меня к тебе есть дельное предложение, — оглядевшись по сторонам, он почти перешел на шепот, — только нет тут отдельного кабинета…и душа…
Подумав, что владыка Аида все равно еще долго не покинет покоев, Танатос решил, что прежде чем выпнуть Аполлона ко всем даймонам, можно для убийства скуки и послушать его бредни.
Пришлось вести гостя в душ…
Аполлон мылся довольно долго, и бог смерти уже даже успел пожалеть о том, что вообще пошел на все это, так как бог света оказался совершенно банален в своих речах.
Ну что еще можно ожидать от Олимпа? Конечно, предложение о сотрудничестве. Танатос получит трон Аида, если будет пешкой Зевса. Глупость, не нужен ему никакой трон.
— Но ты все же подумай, — было заметно, что солнцеликий смятен, ему явно наивно казалось, что тщеславием обладают абсолютно все. — Разве тебя не расстраивает всеобщее запустение, то, что такой тобой хваленый Гадес совершенно не интересуется своим царством и народом. Я уверен, ты смог бы куда лучше.
Поджав губы, бог смерти все же понял, что покровителю муз все же удалось его задеть. Да, Танатоса действительно расстраивало такая перемена в Гадесе, которая произошла с тех самых пор, как пропал его бастард. Но даже возвращение мальчишки не принесло перемен. Скорее наоборот, все стало только хуже. Гадес вообще сошел с ума, даже угроза войны не заставляет его поступать благоразумнее. Это было уже слишком. Нет, Смерть не хотел предавать своего владыку, но кто сказал, что он не хочет его проучить….
— Мне не нужен трон, но мне нужно его поражение. И думаю, временного будет даже достаточно. На другое я не согласен. Но, будь уверен, даже после этого он не доставит вам больше проблем, если его перевоспитать. А я как раз знаю, что для этого нужно, — хищно оскалив острый ряд зубов, Танатос, внимательно смотрел немигающим пугающим взглядом голубых с желтым белком глаз на своего нового союзника.
— Выкладывай, — потирая руки, Аполлон был готов согласиться почти на все…
***
— Владыка! — упрямый голос теперь уже верного Астарота не дал Гадесу снова отдаться неге.
— Чего еще? — спросил он через дверь, поглаживая огненные волосы того, кто не так давно уснул на его груди.
Локи недовольно поморщился от резких голосов, с трудом разлепляя сонные глаза.
— Мой господин, к вам гости с Севера. Кажется…сейчас посмотрю… Да точно, Один Борсон. Говорит, по срочному делу.
— Я сам решаю, что срочно, — недовольно фыркая, Гадес все же поднялся с постели, укрывая свое заспанное сокровище. — Хорошо, сейчас спущусь, пусть подождет.
Быстро натянув хитон, он вышел следом за Астаротом и закрыл дверь. Подскочив на кровати, Локи только сейчас понял, что произошло. Вотан прознал о нем? Нет, только не это!
***
Заметив в тронном зале своего старого друга, темный бог не сразу даже узнал его. Один был подозрительно бледен, словно не спал не то, что несколько дней, но и возможно, даже недель.
— Рад тебя видеть здесь, — дружелюбно все же поприветствовал он северного бога, —, но я понимаю, ты не просто проведать зашел. В царство мертвых никто никогда не приходит просто так… Присаживайся.
Тяжело сев, Игг сам налил принесенное тут же на подносе слугами вино и почти сразу опустошил свой кубок.
— Ты прав. Действительно, я к тебе не просто так. Все же как-никак ты бог мертвых… Никогда я не просил о подобном, но кому как тебе не знать, как вернуть кого-то из царства мертвых.
Гадес только улыбнулся про себя, кажется, такую просьбу ему не задавал разве что тот, кто сам обитал в его чертогах в качестве даймона. Но на этот раз все было несколько сложнее.
— Да я владыка мертвых, но только в своих землях. И ты знаешь это. Я никак не могу повлиять на вашу загробную жизнь и ее правила, как бы ни хотел, — холодно заметил он.
— Это мой сын, — Вотан положил нагло ладонь поверх руки правителя, легко погладив ее. — В качестве старой дружбы…
Похоже, скорбь не мешала ему флиртовать, и это несколько обескуражило Гадеса. Но прежде желанные ласки сейчас его отталкивали. Он и сам удивлялся себе, чувствуя, как отдергивает руку.
— Вот именно дружбы, Один. Не чего-то большего. В рамках дружбы, я могу лишь только посоветовать подружиться со своими богами смерти.
Один заметно переменился в лице, кажется, он тоже был удивлен.
— Хель! Влюбился в другого, значит, и хвостом теперь крутишь, — оскалился он, наливая еще вина.
— Что значит в другого? — привстав со своего места, бог мертвых никак не мог понять той ревности, которую сейчас так явно видел перед собой.
Да этот оскал белых зубов, сменяющийся на гримасу тонко сжатых губ, эти напряженные кулаки. Один и правда был готов броситься сейчас ломать нос тому, кто посмел встать между ним и его «другом семьи».
Поняв, что ситуация опасна, Гадес положил своему приятелю руку на плечо, и вкрадчиво заглянув в немного пьянеющие глаза, попытался объяснить очевидное:
— Послушай, я никогда не говорил, что буду лишь с тобой, что люблю тебя или что-то подобное. Разве не в этом суть дружбы. А секс лишь был приятный дополнением.
— Был? Значит и правда ты влюбился, — продолжая цепляться к словам, хмыкнул Игг, явно забыв уже о том, зачем он на самом деле пришел сюда.
— Это уже мое дело, — парировал бог мертвых, но уже в спину, оскорбившемуся отказом богу, который уже направлялся к выходу.
Обернувшись напоследок, Один как-то нехорошо оскалился.
— Знаешь, я теперь тоже не знаю, смогу ли помочь старому другу в противостоянии с его младшим братцем. Не знаю… Тем более, когда он может стать моим новым другом!
Гадес промолчал. Все происходящее казалось ему такой глупостью. Едва не давясь смехом, он невольно представил, как Зевс может занять его место. Жирная туша трясет своей целюлитной задницей, приподнимает хитон, закусывая толстую губу. Фу! Нет, зная Одина, он понимал, что на такое у него никогда не встанет. Как и у любого другого нормального бога…
Хотя на самом деле вся эта ситуация была не такой уж и смешной, учитывая, что если Олимп объединится с богатым на воинов пантеоном Севера, то тогда преимущества в войне могут уравняться…
Но что он мог сделать? Если сын Одина не находился в его чертогах, то, как ни крути, как ни хоти, он и правда не мог ничего…
— Где там Танатос, — вздохнув и поняв, что пора срочно заниматься делами, Гадес отправился искать бога Смерти, забыв на какое-то время о своей разрушительной страсти….
***
— Казнить! Повесить! Уничтожить! — приказы холодным тоном раздавались один за другим.
Мужчина не обращал совершенно никакого внимания ни на справедливые возмущения воинов, ни на слезные мольбы их жен и детей.
Бог мудрости вновь вспомнил свое прошлое, когда он приобрел свое устрашающее хейти и другое звание — бог висельников.
Ветви дерева скрывались теперь тенями множества тел, «ненужных», «слабых», «бесполезных».
Все, кто приносил Иггу плохие новости о поисках преступника, тут же отправлялись в их ряды, а потому многие впервые в своей жизни нерешительно жались в стороне, понимая свое будущее.
— Повесить! — секунда и новая жертва оттаскивалась на свою казнь.
Фригг, глотая слезы страха, практически слилась с тенью своей стены. Даже она боялась стать следующей, если ей не посчастливится не так попасться разъяренному богу на глаза. И поэтому ее так изумило, когда два южанина так спокойно пытались оторвать ее мужа от такого жуткого занятия.
— Не сейчас, — отмахнулся рукой Один от Зевса, — мне пока не до твоих проблем. Если ты, конечно, не принес мне голову одного плута, — прервал какие-то смутные речи бога молний правитель северных богов.
Не было ему и дело до того, что какой-то голубоглазый рыжий полуголый мальчишка, почти плача утверждал, что его подставили и связали, что он не был на стороне Гадеса, а это все кто-то другой.
Нет, темному богу, несомненно, нужно насолить, за вредность. Но не сейчас… Сейчас его интересует только поимка бога огня.
Наконец надоедливые греки все же стихли.
— Казнить! — привычно скомандовал Один, но тут его снова потрясли за плечо. — Я же сказал кажется понятно! — оскалился на Зевса Вотан, не обращая внимания на выходящего из столпа света мужчину.
Аполлон довольно потирал руки, и, кажется, таким сияющим его солнечный лик не был давно:
— У меня есть для вас решение вашей проблемы, — улыбнулся он, глядя прямо в единственный глаз гневного бога…
За тебя...
читать дальше
Холодный камень, тонкий лед
По краю он ползет в перед.
Он через все готов пройти,
Чтоб милой розу принести.
Так уж от века повелось,
Мы платим жизнью за любовь…
MystTerra — Аленький Цветочек.
***
Воздух пронизывало беспокойство, и принцу Ётунхейма не сиделось на месте.
Тот, кто так неожиданно, появился в его жизни и перевернул ее, наполнив почти беспрерывным счастьем, снова по долгу пропадал, занятый какими-то свитками и чертежами. К которым он упорно не подпускал своего сына, каждый раз увлекая горячим поцелуем и путая мысли страстным сексом.
Было понятно, что Гадес боится потерять то, что не так давно обрел, боится, что блудный сын может снова пропасть. Поэтому, даже когда сын-любовник гулял, как ему казалось вначале, в одиночестве, за ним постоянно следила пара-другая глаз верных даймонов, которые переставали быть такими тихими тенями, стоило только Локи подойти хоть немного ближе к тропе выхода из царства.
Намереваясь в этот раз не поддаться на сладкую уловку «точно-приточно» и узнать о том, что же так важно для отца, Локи решил поискать Гадеса, который проснувшись раньше, куда-то пропал с самого утра….
Утра, которое началось жутким кошмаром.
— Нет, — мотнув головой, Локи пытался отогнать навязчивое видение из своего сознания, но слишком реальным было то, что представало перед глазами теперь почти постоянно.
Реки крови стекали в вечно холодный Стикс, окрашивая его воду почти в черный. Своды темных камней нарушены тут и там, а поверх руин глядя вверх в вечном покое застыли сотни и тысячи слуг, которых Локи привык видеть тут каждый день. Души разлетались сквозь прорехи. Но не это было самым пугающим, Локи нигде не мог найти правителя мрачного царства — Гадеса.
— Нет, это все неправда. И никогда ею не станет, —, но сердце предательски сжималось, понимая что ложна уверенность бога огня — из мести Один вполне может пойти и не на такое, ведь он каждый раз предупреждал об этом.
Метнув быстрый взгляд вниз за окно на темные фиолетовые диморфотеки и антуриумы, которые неожиданно расцвели под темными сводами после появления Локи.
Нежные цветы были, покрылись легкой влагой росы, которую нарушали тихие шаги тяжелых сапог кого-то в широком плаще.
— Астарот! — позвал змееглазый, заметив выбившийся из-под капюшона длинный светлый локон, но почти тут же осекся.
Он только сейчас понял, что высокая фигура была значительно внушительнее верного даймона.
«Гипнос?», — чуть было не позвал Локи брата близнеца Танатоса, который отличался во внешности от вечно мрачного Смерти лишь белоснежными волосами. Но промолчал — фигура не походила и на него.
Однако, гадать долго не пришлось, фигура, явно кого-то ища приблизилась и, крутясь в своих поисках, обнажила внушительное оружие у пояса — тяжелый молот.
«Тор? Что он здесь забыл…», — сглотнув и спрятавшись внутри комнаты, Локи прижался спиной к стене у окна. Неужели снам суждено сбываться?
— Ах вот ты где, — скинув капюшон, Тор смотрел прямо в пустое окно. — Лучше тебе выйти самому. Я узнал твой голос, — ухмыльнулся воин, поигрывая молотом в руке. — А не выйдешь, я тебя оттуда вытащу, — уже оценивая взглядом постройку, Тор планировал разрушение.
Один смарагдовый глаз выглянул из-за угла:
— Что много за мою поимку уже выторговал? — фыркнул Локи. — И как попал только сюда? Я слишком хорошо знаю Харона и Цербера, они бы даже твой призрак не пустили бы дальше входа.
Опустив молот, Тор, кажется, несколько раздосадовался, что ему не придется просто так ничего пока громить, но одновременно с этим продолжал хищно улыбался.
— Нет, пока ничего. Но думаю, что буду очень знаменит, как тот, кто начал разрушение непобедимого и неприступного царства, а может и как победитель войны…, — небесные обычно глаза были сейчас полны необычной мрачной синевы, Тор был очень уверен в своих словах. — А как попал? Так не только ты, хитрец, знаешь тайные лазейки и имеешь полезных друзей. У меня такие тоже есть.
— Предателя, значит, нашел, — скалясь и выйдя полностью из укрытия, Локи сжал кулаки, хаотично думая, какого даймона при случае он оттаскает за выпущенные кишки.
— М-м-м, злишься. Локи, не странно предателю говорить о предательстве, — снова подкинув молот в руке, Тор примерился к выступу под окном. — Что ж, начнем с башенки!
Мьельнир быстро описал дугу, ударив по старинному материалу и заставив бога огня отшатнуться.
— СТОЙ! — видя, как бог грома снова заносит свое верное оружие, и, кашляя от поднявшейся пыли, крикнул Локи. — Стой! Прекрати…. Я сдамся тебе, слышишь. Ты получишь славу как тот, кто поймал убийцу. Даже больше…, — судорожно пытаясь придумать уловку, Локи сейчас желал лишь одного — отвадить своенравного бога от того, кто ни в чем не виноват, и от его царства.
— Больше? — Тор скептически нахмурился, похоже, прекрасно догадываясь, что богу огня крыть особо нечем.
— Намного больше…, — спускаясь до интимного шепота и соблазнительно облизываясь, натянуто улыбнулся Локи.
— Это больше…, — покачав отрицательно головой, Тор недовольно хмыкнул. — Я его и так получу, Локи, когда поймаю тебя. Хотя…
— Да хотя… Тор, какая тебе разница, скажи, что меня здесь не оказалось, соври. У тебя немало других врагов. Тебе ведь ничего не стоит, — недовольно кусая губы, хитрец делал отвратительную для себя вещь — умолял горделивого бога.
— Что ж. Может я и скажу, если ты очень постараешься, — Тор неожиданно смягчился, — мне ведь и правда ничего не стоит…. Как ничего не стоит и передумать потом в любой момент. А теперь спускайся! — рассуждая вслух, вдруг резко приказал он и присел в ожидании на траву.
Тяжело выдохнув, Локи вновь скрылся в комнате, спускаясь спиной по стене и закрывая руками горящее от смешанных эмоций гнева, страха и отчаяния лицо.
Это была верная погибель. Да, Тор перестал питать к нему такую ярую ненависть, и, похоже, даже уже успел забыть о смерти брата. Но что толку? Наигравшись с беглым преступником, он не станет не только славой, но и своим спокойным положением, отдаст своему отцу. А вот когда вопрос времени, за которое нужно будет очень постараться что-то придумать. Хотя, что тут придумаешь?
Это погибель. Но нет другого выхода. Он не может подставить того, кого и так уже подверг опасности…
Кусая губы, бог огня не заметил, как бесшумно открылась дверь и как в комнату кто-то вошел, удивленно окликнув его.
— Гадес? — скрывая спутанные эмоции, он быстро подскочил, притворно улыбаясь. – Нет, все в порядке, хе-хе, не поверишь, просто о кровать споткнулся.
Легко придавая себе беззаботный вид, он обнимает темного бога, что-то ласково шепчет ему на ухо, чувствует на бледных губах ласковый поцелуй. С трудом удерживает предательскую дрожь в пальцах, когда пытается запомнить навсегда эти такие желанные, такие приятные, такие теплые объятья, прежде чем навсегда уйти и окунуться в холод, извращение и боль.
— Знаешь, ты не расстроишься, если я отлучусь ненадолго? Я забыл одну важную вещь. Меня не найдут твои враги не бойся, — понимая, что не может сказать правду, Локи все же решил зачем-то предупредить Гадеса.
Бог подземного царства немного нахмурился, подозрительно оглядываясь по сторонам, и невольно замечая каменную крошку на полу.
— Что ж, раз уж вещь и, правда, важная, пойдешь, ненадолго, — все же разрешил он, прижимая любимого сына ближе к себе. — Но только не сейчас.
Властные руки толкнули Локи на кровать, а горячие губы коснулись шеи.
От всей души, надеясь, что норны дадут Тору терпения, Локи позволил себе поддаться последней желанной ласке, прикрывая глаза и жарко выдохнув:
— Ах, папа…
Жарко застонав, он все же смутно расслышал странный щелчок, после которого рукам стало несколько тяжелее. Открыв глаза, он удивленно заерзал — тяжелые золотые цепи крепко держали его, приковывая к стене.
— Что? — сгорая от желания, он еще больше удивился, поняв, что это не игра, и что Гадес уже сполз с кровати и направлялся к двери. — Что это значит?
— А то, что я не позволю тебе снова пропасть, — одарив сына строгим блеском рубиновых глаз, Гадес вздохнул. — Так надо. Я скоро вернусь. Не скучай.
***
Танатос улыбнулся своему брату, оценивая его работу. Гипнос хорошо постарался, подогревая своими темными чарами и без того сильную ненависть.
— Убью его, — оскалившись, Один затуманенным взглядом единственного глаза остановил свой выбор на кинжале.
Проводя пальцем по острому лезвию, он был более чем доволен.
В темной комнате, больше похожей на каменный мешок — без окон, и с одной единственной дверью, столпилось несколько греков и скандинавов вокруг двух одинаковых каменных плит. На одной из плит лежал целый арсенал пил, различных мечей, копья, порой встречались какие-то гвозди и шипы, и даже Зевс положил сюда пару своих божественных молний. На другой же было кое-что более интересное.
Связанный почти не разрушаемыми цепями Гефеста, Гадес старался держаться гордо, не обращая внимания ни на смеющиеся, ни на похотливые, ни на озлобленные взгляды со стороны своих садистов.
Старался он не обращать внимания и на боль, которая разрывала его проколотые и расширенные гвоздями соски, ребра, которые кажется проткнули что-то внутри, и которые можно было видеть сквозь большую дыру в боку, в которой так и остался под углом торчать чей-то меч.
О лице лучше было и вообще не вспоминать — одна половина была содрана практически полностью и ее и заплывший невидящий глаз скрывала сейчас только тонкая прилипшая прядь темных волос. Правая рука была неестественно изогнута под этой пустой щекой, через которую сейчас просвечивала пара зубов.
Пока целы были только ноги. Но что-то подсказывало темному богу, что это ненадолго.
И правда. Крепко сжимая в руках кинжал, Один подошел к нему и принялся раздвигать плотно сжатые бедра, ломая кости. Он словно одержимый безумно улыбался. Впрочем, эта безумная улыбка была присуще здесь многим — Гипнос хорошо постарался, высвобождая своей силой тайные желания жестоких богов.
— Мало, этого мало…. Ну! Чего ты ломаешься? — рыча, он все же смог заставить бога мертвых вскрикнуть от боли, когда хрустнувшие тазовые кости растаскивались все шире и шире.
В глазах потемнело, но не надолго. Тьма не хотела его успокаивать, не хотела избавлять его от следующей пытки, и Гадес зашипел, чувствуя, как холодное лезвие врывается в его задний проход, терзая внутренности и вырывая куски плоти, которые тут же вытекали вместе с быстро текущей кровью.
— Да, теперь эту шлюху никто не трахнет, — хмыкнул Зевс, поглаживая спутанные в крови когда-то черно-синие волосы.
— Почему? — кажется искренни удивился Один, отбрасывая в сторону кинжал. — Также стало только удобнее делать это нескольким сразу, — продолжил он, пробуя изменённое отверстие пальцем. — Есть желающие кроме меня? — махнул он рукой, подзывая возбужденных извращенцев к себе.
Не желая разочаровывать нового друга, Зевс все же сдался:
— Ну, у вас и вкусы специфические. Хотя, соглашусь, может в чем-то он и стал теперь прекраснее.
Позванные Одином боги: Тюр и Арес, похоже считали также, вторгаясь в разорванное тело сразу вдвоем. Гадес только слабо дернулся, стараясь заставить себя не думать о нахлынувшей вновь волне боли.
— Зато ты никогда не станешь прекраснее, Зева. Правильно. Тебя даже родной папаша от уродливого камня то не отличил, — слабо шевеля единственной половиной губ, он все же нашел в себе силы съязвить.
И слова произвели нужный эффект, взбешенный громовержец принялся вначале хлестать Гадеса по израненному лицу, а затем, схватив одну их своих молний, провел ее между гвоздями в сосках.
— Вот же сука! Ты у меня получишь! — бесился он, поджаривая израненное тело.
Арес и Тюр отшатнулись от тела и недовольно ворчали между собой, что им так и не дали хорошенько насладиться трахом с пленником.
— Тише ты, иначе совсем убьешь его — запротестовали они вместе с Танатосом, который изначально не хотел заходить так далеко, а лишь собирался проучить бога мертвых за глупую страсть.
Вот только этот возглас никто не услышал, а повторять его Танатос уже бы не стал.
Назад дороги уже не было. Разгневанный тем, что бывший друг не только не помог ему вернуть сына, но и покрывал, по сути, его убийцу и подогретый чарами Гипноса Один теперь точно не планировал отпускать Гадеса живым, как и ненавидящий своего старшего брата Зевс, как и другая кучка садистов, которым кажется просто нравились чужие мучения.
Нравились до неприличия. Так, что опустившаяся на колени перед Аполлоном Фрея, ласкала не только его возбужденный член своим языком, но и гладила истекающими в соках пальцами себя.
Впрочем, так вела себя не только она одна. Афродита тоже не теряла времени, тихо постанывая под Фрейером.
Начиналась нехилая оргия.
Но не только всеобщее желание мешало Танатосу остановить это безумие, но и сам Гадес, который никогда и никого не умел прощать. Строгий бог мертвых навряд ли хорошо обойдется с богом смерти, если останется сам жив, а значит проще и правда дать его убить…
Смуглое тело, уже все слабее дергалось под разрядами тока, а Зевс только больше распалялся. Отняв молнии, он приоткрыл безвольные губы Гадеса, собираясь отыметь тело.
— А ты говорил, что он не привлекательный, — хмыкнул Один, поглаживая Гадеса по животу и ковыряя запекшуюся рану в нем и облизываясь. — Очень даже…
— Вот только тут дышать не чем, — развеивая рукой дым, фыркнул Гермес, безразлично поглядывая на лежащее тело своего дяди.
— И правда, пошлите на воздух! — тут же поддержал его Тор.
Зевсу так и не дали закончить начатое, но только пока….
***
Локи напрасно дергал цепи снова и снова. Хорошо выкованный металл не поддавался даже огненной магии. Ругая себя за беспечность, он задавался только одним вопросом «Зачем?». Зачем Гадес пошел туда, ведь это только он один был виноват, и только ему, Локи, следовало отвечать за свои проблемы. Он ведь уже не маленький.
Но вместе с этим, думая обо всем случившимся, бог огня понимал, что случись наоборот, если бы кто-то пришел и попытался отнять у него Гадеса, скорее всего теперь сейчас он бы поступил точно также, точно также бы не думал, точно так же бы пошел на что угодно… как, впрочем, и собирался…
— Гадес… дурак ты…. Любимый дурак, — тихо шептали дрожащие от предательских слез губы.
Он сильно волновался за темного бога, тем более, что за окном стала сгущаться какая-то странная тьма, все чаще слышались глухие удары, и иногда словно бы кто-то кричал.
Хотя, быть может, это только воображение подбрасывало образы, распалившись от волнения?
"Я иду к тебе, папа..." Или Тьма...
читать дальше
И теперь я предатель
Для обеих сторон,
Ровно зло и добро
Ждут моих похорон
Последнее испытание - Детство Чародея.
***
Сдирая руки в кровь вместе с кожей и плотью, он, наконец, сумел высвободить одну из них. Вторая поддаваться никак не желала, и Локи пришлось выдергивать часть стены, которая на его счастье поддалась после почти получаса упорных попыток.
Золотые цепи тянули назад и позвякивали при беге, но это сейчас волновало его меньше всего. Спускаясь по полуразрушенным ступеням, он удивленно разглядывал то, что теперь было Аидом. Как и в его кошмаре, мрачные своды начинали рушиться, а пропуская сквозь щели на свободу блуждающие души, которые теперь лишились прекрасных садов. Некогда самое спокойное и безмятежно умиротворенное место среди всех южных миров, в котором были заботливо собраны все диковинные деревья, травы и цветы, теперь было завалено грудой черных камней и погребено под слоем пыли.
- Беда, случилась большая беда, - вечно холодный и словно безразличный ко всему голос Гекаты все же едва заметно дрогнул, а сама богиня тайн и колдунов выглядела бледнее обычного.
- Что? Что произошло? – растерянный бог огня, едва не споткнувшись впопыхах о руины, обернулся к той, кто напугала его своим неожиданным появлением.
- Мне почем знать. Но с Гадесом что-то случилось, иначе бы царство не начало рушиться, - с тоской оглядывая разрушенное большим булыжником течение Леты, ответила богиня. – И вообще, чего встал-то? А ну быстро отправился за ним! Пока я тебя сама в пыль не стерла. Одни беды от тебя…
И ступени и камни вновь полетели перед глазами.
До самого Стикса он не обращал внимания на то, что дыхания от быстрого бега почти не хватало. Но Харона на месте не было. Более того, посредине реки застыла его перевернутая ладья. И очень сомнительным казалось, чтобы вечно аккуратный к деталям проводник мог так беспечно оставить свое любимое судно.
Ничего другого не оставалось, пришлось лезть в ледяную воду, которая почти моментом пыталась свести мышцы и отправить наглеца на свое дно. Но Локи было все равно, даже тяжелая цепь сейчас почти ничего не весело. Но не просто так Харон занимал свой пост, в мутных мрачных водах, кроме холода таилась еще одна опасность…
Локи очень удивился, когда что-то скользкое крепко схватило его за ботинок и принялось обвиваться вокруг лодыжки. Отчаянно рванувшись вперед, бог огня все обернулся, пытаясь высвободить ногу и так и замер. Желтые глаза неведомого существа смотрели прямо, не мигая. Хищный оскал не меньше чем тысячи острых зубов и длинное, уходящие далеко в черные глубины туловище дополняло жуткий образ.
Открыв в изумлении и безмолвном вопле рот, змееглазый чуть не наглотался воды, на что, скорее всего, рассчитывало хитрое чудище, которое мерно раскачивало своей зубастой головой, приближаясь к своей жертве.
Но Локи не собирался сдаваться без борьбы. На следующий рывок предательский ботинок поддался, и, оставшись в клацнувшей пасте чудовища немало раздосадовал его своей невкусной природой.
Стараясь не упускать из вида уже такую близкую ладью, Локи изо всех сил плыл вперед, чувствуя, как на его спине концентрируются все новые и новые взгляды, а скользкие тела плывут все ближе. И вот липкое нечто снова начало обвиваться вокруг него, но на этот раз вокруг живота.
Судорожно соображая, как в очередной раз не стать обедом, он пошел почти на отчаянный шаг.
Вода вокруг чудища зашипела и забурлила, почти мгновенно закипая, запахло вареной рыбой, а некогда над некогда ледяными водами смешались визги и крики.
С трудом перевернувшись через край лодки, Локи торопливо стаскивал с себя всю одежду, которая уже начинала противно приклеиваться к телу. Огонь, конечно, не мог причинить ему вреда никогда, но кипяток был совсем другим делом.
Только охладить полученные ожоги сейчас было негде, да на это и не было времени. Тем более, что все равно за ними последовали новые: весло было безнадежно где-то потеряно, и Локи приходилось торопливо грести руками, пока разгневанные обитатели Стикса не захотели отомстить своему убегающему обеду.
***
Олимп? То ли это царство белых облаков и беззаботных богов? Нет, обитель богов стала еще мрачнее. Просто серые тучи стали свинцовыми, а солнце так и вовсе пропало, несмотря на день, погрузив все вокруг не только во мрак, но и в холод. Впрочем, мрак был благополучно развеян факелами, которые тут и там горели на столбах. Они словно отмечая направление, в котором сейчас бежал бог огня, прислушиваясь к голосам, которые отдаленно звучали вместе с веселой музыкой.
Однако чем дальше бежал Локи, тем больше факелов было погашено, и наконец, краем зрения он однажды смог уловить виновниц того, что он то и дело чуть не сбивался с пути. Это были керы и эринии. Мстительные богини и их спутницы рыдали в голос, разбивали вазы и колонны, одной лишь тьмой своей ауры убивая свет вокруг. И не только Локи заметил их. Керы и эринии заметили и его тоже. Окружив бога огня своим порывистым полетом, они то и дело толкали его из стороны в сторону, мешая пройти.
- Сволочь!
- Убийца!
- Ничтожество!
- Тварь! – едва удавалось разобрать среди общих воплей и шипения оскорбительные выкрики.
Эринии то и дело старались уцепиться и выдернуть пряди огненных волос, а керы своими острыми когтями метились выцарапать глаза.
- Что? Что случилось? – пряча лицо от разъяренных богинь и их приспешниц, Локи удивлялся их гневу.
Насколько ему было известно, своенравные создания никогда бы так сильно не горевали по смерти Бальдера. А больше… Разве он еще кого-то убивал?
- Ах, он и не знает? Не знает?! – сжимая в руках золотое копье, Алекто кинулась с ним на бога огня, намереваясь пронзить сердце.
Но змееглазый увернулся, упав на землю, за что все же получил свою порцию когтей и пинков уже от кер, которые рвали на нем все еще мокрую после купания в Стиксе одежду.
- Оставьте! – неожиданно послышался голос Тисифоны, которая, не без труда, удерживала за плечи более нетерпеливую Алекто. – После будет время. Пусть идет, - убеждала она сестру.
Поднявшись пока мстительные богини не передумали, Локи снова продолжил путь…
***
Главная площадь также не была особо приветливой. Обычно желто-золотые плиты на полу теперь отдавали медной кровью, а, быть может, просто были в чьей-то крови. Небо здесь и вовсе было черно-фиолетовым, словно подчеркивая всю ту безумную вакханалию, которая открылась глазам Локи.
Музыканты стихли, но это не мешало девочке-служанке продолжать танцевать под щелчки плети смеющегося Аполлона. Окровавленная Афродита, не обращая внимания на обугливающееся и тлеющее на подоле красное платье, обливаясь вином, целовала пана. Обычно суровая и несколько мрачная Гера смеялась в компании Тора. Странная парочка явно наслаждалась зрелищем танцующих и плачущих юношей и девушек на осколках от винных бутылок, на обломках каких-то ржавых мечей.
- Безумие…, - отшатнувшись от странной картины, Локи заметил впереди скучающую в одиночестве фигуру Танатоса, который, кажется один, не принимал участия во всем этом.
Уж один из верных советников-то должен знать, где сейчас Гадес.
- Тебе не нравится, - скорее констатировал, чем спросил Смерть, равнодушно глядя на нового гостя. – Что ж, привыкай видеть истину. Они наконец-то делают, что хотят. Поверить трудно, стоило устранить только один мешающий элемент, и мир стал таким, каким он должен был быть всегда….
Но богу огня было плевать на эту пьяную философию.
- Где Гадес? – напрягаясь и чувствуя неладное, спросил Локи. – Его тут нет. Где он?
Танатос не ответил, не мигающим взглядом смотря за спину бога огня.
Локи обернулся.
«А это парочка хорошо сдружилась», - невольно отметил он, видя перед собой Зевса и Одина, которые словно и ждали только его одного.
- Набегался, ищешь своего любовничка, правда? – ухмыльнулся бог висельников. – Только вот зря. Он сам согласился заплатить за тебя и твои преступления.
- И тебя это устроило? Ни за что не поверю! Ты же просто бредил, чтобы меня только нашли, разве нет? – напрягся Локи, судорожно оглядываясь.
- Мало, ты прав, - согласился Один. – Он был скорее приманкой.
- Тогда отлично. Я твой. Отпусти его. Я не буду тебе сопротивляться, - все еще глазами любимого отца, Локи наивно надеялся, что Одина действительно интересует только он.
Игг расхохотался, толкая в бок своего неожиданно обретенного нового друга. Зевс, сотрясаясь толстым пузом, шутку оценил и тоже начал противно посмеиваться, скорее кашляя по звукам и беся тем самым бога огня.
- Чего смешного? Где Гадес? Давай отпускай его, а не то вас обоих спалить успею. Другие все равно заняты, - кивнул змееглазый на увлеченных странными развлечениями богов.
Вотан только больше хохотал.
- Не в том ты положении, чтобы мне тут условия ставить, но надо признать, мне эта наглость только нравится. И всегда нравилась в тебе. Что ж, так и быть, Гадес тебя уже ждет, иди вперед, - махнув рукой, он продолжал скалится, даже когда последовал вслед за огненноволосым богом.
Локи этому не противился. Главное сейчас найти Гадеса. Если его не отпустят добровольно, он что-нибудь придумает, как-нибудь да устроит темному богу побег. Но отец не должен страдать безвинно за проступки своего сына….
***
Подъем наверх кончился. И Локи с удивлением смотрел на круглую арку на черном беззвездном, безлунном и бессолнечном, словно картонном небе. В полумраке он не сразу заметил, что здесь кто-то есть.
- Ты меня, что за дурака держишь? Хочешь обмануть, - задал он вопрос Одину, приближаясь к странному строению.
Босая ступня коснулась чего-то липкого и прохладного. «Кровь», - сразу выдало сознание, не сразу переключаясь на жуткую картинку впереди.
Тянувшиеся тонкие нити от арки не могли удержать тяжелое тело, которое в неестественной позе лежало на холодном мраморе. В резко исхудавших и побледневших чертах целого только на половину лица еще смутно угадывалось прекрасное мрачное лицо. Кисть одной руки полностью отсутствовала, а порванный хитон просвечивал черные дыры в теле.
Дрожащими пальцами Локи гладил спутавшиеся в сосульки волосы. Нет, это все не правда. Разве, тот, кто правит смертью, может сам умереть? Разве могут безжизненно смотреть вверх черно-красные глаза, которые еще каких-то несколько часов назад горели страстными искорками? Разве могут быть холодными такие нежные и ласковые руки? Разве может не вырываться жаркое дыхание жизни из пухлых нежных губ?
- Нет…Нет…НЕТ! – закрывая и открывая лицо руками, по-детски надеясь, что это все только очередное видение, Локи никак не хотел верить в то, что Гадеса больше нет.
А Один только раздражал душевную рану:
- Да, Локи, - подойдя к богу огня ближе, он схватил его сзади за волосы и отнял от лица дрожащие руки. – Смотри. Смотри! Я хочу, чтобы ты хорошо запомнил, что ТЫ натворил, - заставляя поверить во весь ужас происходящего, издевался северный бог.
- Я? – глотая слезы, ответил змееглазый почти беззвучно.
- Да, ведь я предупреждал тебя…
Но мотая головой, Локи не хотел слушать этот бред:
- Нет. Нет, Игг, это сделал ТЫ! И ты ответишь! Сейчас ответишь….
Последние слова утонули в поднимающемся вихре. Горел камень, горела сама земля. И пламя распространялось быстрой волной, подчиняясь крику боли и отчаяния своего создателя. Горели колонны, взрывались бутылки с вином, и весь Олимп с каждой минутой все больше окрашивался черным заревом.
Но было уже слишком поздно…
***
Едва успев сотворить спасительный щит для себя, Один безнадежно пытался дозваться до кого-нибудь из своих союзников, которые будучи застаты врасплох, не понимая причину разрушения, разбегались и прятались от разбушевавшейся стихии. Даже повелитель небесной обители, Зевс, подгоняемый горящим хитоном, стремительно несся вниз по ступенькам, в очередной раз только теперь задумываясь о здоровом образе жизни.
Но кузнецу не привыкать к пламени. Послушный скорее разуму, который не хотел разрушения своего дома, чем приказам правителя севера, он медленно шел к своей цели, сквозь нарастающее пламя.
Один прицельный замах – и вот цепь была накинута на причину всего разрушения.
Но на этот раз даже обычных цепей оказалось недостаточно – некогда неразрушимый металл разлетелся кольцами в ту же секунду.
- Прочь! – шипело пламя.
Но Гефест не слушал его, пробираясь еще дальше вперед, он впервые чувствовал, как стихия обжигает, казалось бы уже максимально огрубевшую кожу. Схватив в медвежьи объятья бога огня, он принял на себя весь удар, усмиряя его.
- Значит, этого тебе мало?! – Вотан, наконец освободившийся от необходимости прятаться за чарами, недовольно нахмурился. – Что ж, будет больше. Ты еще начнешь меня умолять о том, чтобы я прекратил твои страдания, но будет поздно.
- Пошел ты, - пытаясь укусить Гефеста, Локи понимал, что уже наступило это поздно.
Вышедший порыв гнева заменило отчаяние. Отчаяние медленно, но верно забирало все краски из окружающего мира, оставляя только серую.
Цепи, удерживающие его силу, все-таки нашлись, как и нашлись и новые жертвы, которых Один легко казнил, чтобы пробудить в нем еще больше боли. Но Локи уже не реагировал ни на что. Казалось, он больше не может ни слышать, ни видеть, ни чувствовать….
Казалось, пока мир и в самом деле не погрузился вокруг него во тьму, а обжигающие капли яда не коснулись лица, прожигая кожу.
Предатель и зло в чистом виде для Асгарда, убийца бога света. Предатель и для всего Аида. Точнее для того, что осталось от когда-то великого царства, руинами которого теперь правил строгий Танатос, что даровал душам лишь тьму, вместо справедливого отдыха или наказания.
Тьма…
Тьма и только тьма досталась теперь и богу огня. Тьма, которой нет конца. Как нет конца и желанию мести, ради которого только и стоит стараться изо всех сил не сойти с ума в этой тьме…
Bonus stage.
читать дальше
Предупреждение:Скорее всего, будет понятно только Рэнушке, тк. особо не связано с предыдущим сюжетом. Но если уж до этого место дочитали, то что уж? Ладно.
Быть может, хотя бы эта часть заставит вас позабыть про заплаканные платочки)
Я знаю, я садюга.
***
— Фух, ну написал наконец-то, — одним движением закрывая крышку ноутбука, рыжий парнишка облегченно выдохнул. — Уж не верил, что допишу.
Строгий взгляд почти черных карих глаз с красными искорками заставил его тут же примирительно вскинуть руки и невинно улыбнуться.
— Я тебе дам, не допишет он, — фыркнул попивая из верной кружки кофеек другой юноша, который сейчас тоже что-то кропотливо строчил со своей стороны постели.
Гадес, хоть и претерпел множество перипетий божественных судеб вместе со своим возлюбленным, все также не любил, когда своенравный сынок обламывал его на самом интересном, не доводя чего-то до конца.
— А что дальше, — похрустывая попкорном кареглазый мужчина, нагло уселся между двумя возлюбленными, обнимая обоих.
— А будто ты не знаешь, Вотан, — отбирая заслуженный трудом попкорн, Локи был не против дружеских объятий.
— Он может и знает, а я нет, — послышался еще один голос, и теперь уже другой мужчина нагло улегся на ноги Гадеса, отодвигая его ноутбук и вызывая справедливое возмущение.
— БОР! — поняв, что пописать спокойно не удастся, Гадес отодвинул ноут, немного насупившись.
— Что было, что было… А вот нечего было во льдах спать, вот что было! — ответил он.
Теперь уже вызывая черед мужчины хмурится:
— Как будто я по собственной воле там спал? Спасибо родному сыну, что нет, — косясь на Одина, фыркнул Бор.
— А что я? Я ничего? — отбирая попкорн обратно соврал Игг.
Понимая, что иначе может начаться перепалка, Локи решил привлечь внимание на себя:
— Кто-то хотел узнать где прода? Так она уже есть, только у Гадеса, «Судьбы богов», называется.
— А-а-а, читал, знаю, — тут же отозвался Вотан. — Это там, где я тоже садист… Вот не любите вы меня. Как будто я везде таким был
— Да ты был еще большим садистом, — фыркнул Локи, притесняемый еще одной фигурой.
— Я что-то пропустил? — теперь уже пришел черед полюбопытствовать Урана, который как и многие другие боги часто любил заседать в маленькой комнатке, где часто есть место пиву и вину, а еще чаще место хорошему рассказу….
Беты (редакторы): Рэн Дракула
Фэндом: Мифология, Тор, Старшая Эдда, Тор (кроссовер)
Персонажи: Гадес/Локи; Гадес/Лаувея (0.0); Фарбаути, где-то там Тор. А остальные мимо пробегали...
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), Драма, AU
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC, Инцест
Описание:
Пусть этого почти никто не видит,
Однако ярко это вижу я.
В историю единую связав
Безумие, сюжет, яойные мотивы,
Я расскажу о том как сын запретно полюбил отца....
Посвящение:
Рэну Дракуле, моему вдохновителю, моему богу...
Разрушительное влечение
читать дальше
Прости и прощай, мой друг,
Ступай и забудь про грусть,
На свете нет сил таких, чтоб смогли
Обратно меня вернуть…
Династия Посвящённых — Ведьмак Геральт и Чародейка Йеннифэр
***
— Повелитель! Повелитель! — настойчиво стучал Танатос в резные двери из черного серебра.
Но никто не отозвался в ответ.
— Повелитель! Помнится, вы планировали поговорить относительно будущей войны, — обычно равнодушный ко многому бог смерти, сегодня был как никогда настырен.
Еще бы, Зевс со дня на день приведет олимпийцев, а скорее всего и кого-нибудь еще громить мрачные чертоги, а правитель даже не чешется. Засел в своих покоях уже третий день с каким-то мальчишкой…
— Пове….Гадес, блин! — уже раздражаясь, бог смерти, сильно сжал деревянную ручку так, что она тут же осыпалась в труху.
И только когда его позвали по имени, Темный владыка соизволил ответить:
— Я сказал, не сейчас, — почти прорычал он недовольно, — подожди меня в садах.
— Тартар его побери, ветер в голове, а кровь в яйцах, — фыркая и ругаясь, Танатос не мог сделать ничего другого, кроме как в очередной день надеяться, что Гадес не забудет о своих словах.
Но повелителю мертвых сейчас было явно не до этого. Припав жадно к желанным губам, он не хотел никуда торопиться, с удовольствием наблюдая, как вздрагивает полусонное тело под легкими прикосновениями, как трепещут рыжие ресницы полуприкрытых глаз. Любовник не стал долго ждать, и, обнимая Гадеса за шею, страстно сжимал его плечи, покусывая пухлые алые губы темного бога.
Раздвинув ноги любимого, Гадес прижался к нему разгоряченным телом, с неохотой отпуская сладкий поцелуй, чтобы переместиться влажной лаской к шее, ушкам, плечам и ключицам.
Ему нравилось наблюдать, как нетерпеливо прогибается под ним горячее тело, жарко выдыхая в его волосы какие-то нежные, путанные слова.
Ему нравилось слышать и почти урчащие стоны, когда он касался игрой языка сосков змееглазого.
Наконец, спускаясь лаской ниже по телу и целуя раскрытые бедра, он замер, разглядывая соблазнительное тело и словно стараясь подольше запомнить его таким.
Касаясь медленными поцелуями и старательно вылизывая возбужденную почти прижавшуюся от желания к животу плоть любовника, Гадес изводил его только сильнее, то отстраняясь и заставляя почти умолять продолжить ласку, то с упоением отдаваясь минету, глубоко заглатывая возбужденный член.
Глаза Локи застилала пелена, все вокруг расплывалось от удовольствия и желания удовольствия.
Он впервые за долгое время был счастлив, впервые хотел не наказания и боли, а ласки и неги в объятьях того, по кому так давно скучал.
Он позволил притянуть себя и сам поудобнее устроился на бедрах темного бога, прижимаясь к нему всем телом и вызывая еще большее желание плавными движениями бедер. Сладко застонав, Локи насадился задом на член владыки мертвых, слегка царапая кожу груди ногтями.
Поддерживаемый крепкими руками, он откинул голову назад, отдаваясь совместному ритму страсти.
Вздрогнув от приятного прикосновения горячего языка к нежной коже шеи, он удивленно расширил глаза и коротко вскрикнул, когда зубы, пронзая плоть, оставили на шее красный след, из которого тут же потекла одна алая капля за другой. Кровь была тут же слизана.
Со следующим укусом, он полностью потерялся в ощущениях, отдаваясь наступившему оргазму, отключающему сознание, которое все же успело выхватить:
— …люблю тебя, мой Локи…
***
Скучая Танатос, смотрел с моста на темные воды. Воплощение Смерти не сразу обратил внимание на то, что его кто-то завет. Ослабленный и сорванный голос принадлежал какой-то странной грязной фигуре в ободранной тунике. В этой фигуре Танатос не без труда узнал бога солнца. Судя по всему, пробравшийся не через основной вход Аполлон какое-то время блуждал по подземному царству, цепляясь за различные колючие кустарники, которыми поросли без внимания дальние переходы, падая и спотыкаясь.
— С чем пожаловал, сын Зевса? — окинув не сильно доброжелательным взглядом нежданного гостя, спросил бог Смерти.
— Не волнуйся, не с целью шпионажа. Скорее у меня к тебе есть дельное предложение, — оглядевшись по сторонам, он почти перешел на шепот, — только нет тут отдельного кабинета…и душа…
Подумав, что владыка Аида все равно еще долго не покинет покоев, Танатос решил, что прежде чем выпнуть Аполлона ко всем даймонам, можно для убийства скуки и послушать его бредни.
Пришлось вести гостя в душ…
Аполлон мылся довольно долго, и бог смерти уже даже успел пожалеть о том, что вообще пошел на все это, так как бог света оказался совершенно банален в своих речах.
Ну что еще можно ожидать от Олимпа? Конечно, предложение о сотрудничестве. Танатос получит трон Аида, если будет пешкой Зевса. Глупость, не нужен ему никакой трон.
— Но ты все же подумай, — было заметно, что солнцеликий смятен, ему явно наивно казалось, что тщеславием обладают абсолютно все. — Разве тебя не расстраивает всеобщее запустение, то, что такой тобой хваленый Гадес совершенно не интересуется своим царством и народом. Я уверен, ты смог бы куда лучше.
Поджав губы, бог смерти все же понял, что покровителю муз все же удалось его задеть. Да, Танатоса действительно расстраивало такая перемена в Гадесе, которая произошла с тех самых пор, как пропал его бастард. Но даже возвращение мальчишки не принесло перемен. Скорее наоборот, все стало только хуже. Гадес вообще сошел с ума, даже угроза войны не заставляет его поступать благоразумнее. Это было уже слишком. Нет, Смерть не хотел предавать своего владыку, но кто сказал, что он не хочет его проучить….
— Мне не нужен трон, но мне нужно его поражение. И думаю, временного будет даже достаточно. На другое я не согласен. Но, будь уверен, даже после этого он не доставит вам больше проблем, если его перевоспитать. А я как раз знаю, что для этого нужно, — хищно оскалив острый ряд зубов, Танатос, внимательно смотрел немигающим пугающим взглядом голубых с желтым белком глаз на своего нового союзника.
— Выкладывай, — потирая руки, Аполлон был готов согласиться почти на все…
***
— Владыка! — упрямый голос теперь уже верного Астарота не дал Гадесу снова отдаться неге.
— Чего еще? — спросил он через дверь, поглаживая огненные волосы того, кто не так давно уснул на его груди.
Локи недовольно поморщился от резких голосов, с трудом разлепляя сонные глаза.
— Мой господин, к вам гости с Севера. Кажется…сейчас посмотрю… Да точно, Один Борсон. Говорит, по срочному делу.
— Я сам решаю, что срочно, — недовольно фыркая, Гадес все же поднялся с постели, укрывая свое заспанное сокровище. — Хорошо, сейчас спущусь, пусть подождет.
Быстро натянув хитон, он вышел следом за Астаротом и закрыл дверь. Подскочив на кровати, Локи только сейчас понял, что произошло. Вотан прознал о нем? Нет, только не это!
***
Заметив в тронном зале своего старого друга, темный бог не сразу даже узнал его. Один был подозрительно бледен, словно не спал не то, что несколько дней, но и возможно, даже недель.
— Рад тебя видеть здесь, — дружелюбно все же поприветствовал он северного бога, —, но я понимаю, ты не просто проведать зашел. В царство мертвых никто никогда не приходит просто так… Присаживайся.
Тяжело сев, Игг сам налил принесенное тут же на подносе слугами вино и почти сразу опустошил свой кубок.
— Ты прав. Действительно, я к тебе не просто так. Все же как-никак ты бог мертвых… Никогда я не просил о подобном, но кому как тебе не знать, как вернуть кого-то из царства мертвых.
Гадес только улыбнулся про себя, кажется, такую просьбу ему не задавал разве что тот, кто сам обитал в его чертогах в качестве даймона. Но на этот раз все было несколько сложнее.
— Да я владыка мертвых, но только в своих землях. И ты знаешь это. Я никак не могу повлиять на вашу загробную жизнь и ее правила, как бы ни хотел, — холодно заметил он.
— Это мой сын, — Вотан положил нагло ладонь поверх руки правителя, легко погладив ее. — В качестве старой дружбы…
Похоже, скорбь не мешала ему флиртовать, и это несколько обескуражило Гадеса. Но прежде желанные ласки сейчас его отталкивали. Он и сам удивлялся себе, чувствуя, как отдергивает руку.
— Вот именно дружбы, Один. Не чего-то большего. В рамках дружбы, я могу лишь только посоветовать подружиться со своими богами смерти.
Один заметно переменился в лице, кажется, он тоже был удивлен.
— Хель! Влюбился в другого, значит, и хвостом теперь крутишь, — оскалился он, наливая еще вина.
— Что значит в другого? — привстав со своего места, бог мертвых никак не мог понять той ревности, которую сейчас так явно видел перед собой.
Да этот оскал белых зубов, сменяющийся на гримасу тонко сжатых губ, эти напряженные кулаки. Один и правда был готов броситься сейчас ломать нос тому, кто посмел встать между ним и его «другом семьи».
Поняв, что ситуация опасна, Гадес положил своему приятелю руку на плечо, и вкрадчиво заглянув в немного пьянеющие глаза, попытался объяснить очевидное:
— Послушай, я никогда не говорил, что буду лишь с тобой, что люблю тебя или что-то подобное. Разве не в этом суть дружбы. А секс лишь был приятный дополнением.
— Был? Значит и правда ты влюбился, — продолжая цепляться к словам, хмыкнул Игг, явно забыв уже о том, зачем он на самом деле пришел сюда.
— Это уже мое дело, — парировал бог мертвых, но уже в спину, оскорбившемуся отказом богу, который уже направлялся к выходу.
Обернувшись напоследок, Один как-то нехорошо оскалился.
— Знаешь, я теперь тоже не знаю, смогу ли помочь старому другу в противостоянии с его младшим братцем. Не знаю… Тем более, когда он может стать моим новым другом!
Гадес промолчал. Все происходящее казалось ему такой глупостью. Едва не давясь смехом, он невольно представил, как Зевс может занять его место. Жирная туша трясет своей целюлитной задницей, приподнимает хитон, закусывая толстую губу. Фу! Нет, зная Одина, он понимал, что на такое у него никогда не встанет. Как и у любого другого нормального бога…
Хотя на самом деле вся эта ситуация была не такой уж и смешной, учитывая, что если Олимп объединится с богатым на воинов пантеоном Севера, то тогда преимущества в войне могут уравняться…
Но что он мог сделать? Если сын Одина не находился в его чертогах, то, как ни крути, как ни хоти, он и правда не мог ничего…
— Где там Танатос, — вздохнув и поняв, что пора срочно заниматься делами, Гадес отправился искать бога Смерти, забыв на какое-то время о своей разрушительной страсти….
***
— Казнить! Повесить! Уничтожить! — приказы холодным тоном раздавались один за другим.
Мужчина не обращал совершенно никакого внимания ни на справедливые возмущения воинов, ни на слезные мольбы их жен и детей.
Бог мудрости вновь вспомнил свое прошлое, когда он приобрел свое устрашающее хейти и другое звание — бог висельников.
Ветви дерева скрывались теперь тенями множества тел, «ненужных», «слабых», «бесполезных».
Все, кто приносил Иггу плохие новости о поисках преступника, тут же отправлялись в их ряды, а потому многие впервые в своей жизни нерешительно жались в стороне, понимая свое будущее.
— Повесить! — секунда и новая жертва оттаскивалась на свою казнь.
Фригг, глотая слезы страха, практически слилась с тенью своей стены. Даже она боялась стать следующей, если ей не посчастливится не так попасться разъяренному богу на глаза. И поэтому ее так изумило, когда два южанина так спокойно пытались оторвать ее мужа от такого жуткого занятия.
— Не сейчас, — отмахнулся рукой Один от Зевса, — мне пока не до твоих проблем. Если ты, конечно, не принес мне голову одного плута, — прервал какие-то смутные речи бога молний правитель северных богов.
Не было ему и дело до того, что какой-то голубоглазый рыжий полуголый мальчишка, почти плача утверждал, что его подставили и связали, что он не был на стороне Гадеса, а это все кто-то другой.
Нет, темному богу, несомненно, нужно насолить, за вредность. Но не сейчас… Сейчас его интересует только поимка бога огня.
Наконец надоедливые греки все же стихли.
— Казнить! — привычно скомандовал Один, но тут его снова потрясли за плечо. — Я же сказал кажется понятно! — оскалился на Зевса Вотан, не обращая внимания на выходящего из столпа света мужчину.
Аполлон довольно потирал руки, и, кажется, таким сияющим его солнечный лик не был давно:
— У меня есть для вас решение вашей проблемы, — улыбнулся он, глядя прямо в единственный глаз гневного бога…
За тебя...
читать дальше
Холодный камень, тонкий лед
По краю он ползет в перед.
Он через все готов пройти,
Чтоб милой розу принести.
Так уж от века повелось,
Мы платим жизнью за любовь…
MystTerra — Аленький Цветочек.
***
Воздух пронизывало беспокойство, и принцу Ётунхейма не сиделось на месте.
Тот, кто так неожиданно, появился в его жизни и перевернул ее, наполнив почти беспрерывным счастьем, снова по долгу пропадал, занятый какими-то свитками и чертежами. К которым он упорно не подпускал своего сына, каждый раз увлекая горячим поцелуем и путая мысли страстным сексом.
Было понятно, что Гадес боится потерять то, что не так давно обрел, боится, что блудный сын может снова пропасть. Поэтому, даже когда сын-любовник гулял, как ему казалось вначале, в одиночестве, за ним постоянно следила пара-другая глаз верных даймонов, которые переставали быть такими тихими тенями, стоило только Локи подойти хоть немного ближе к тропе выхода из царства.
Намереваясь в этот раз не поддаться на сладкую уловку «точно-приточно» и узнать о том, что же так важно для отца, Локи решил поискать Гадеса, который проснувшись раньше, куда-то пропал с самого утра….
Утра, которое началось жутким кошмаром.
— Нет, — мотнув головой, Локи пытался отогнать навязчивое видение из своего сознания, но слишком реальным было то, что представало перед глазами теперь почти постоянно.
Реки крови стекали в вечно холодный Стикс, окрашивая его воду почти в черный. Своды темных камней нарушены тут и там, а поверх руин глядя вверх в вечном покое застыли сотни и тысячи слуг, которых Локи привык видеть тут каждый день. Души разлетались сквозь прорехи. Но не это было самым пугающим, Локи нигде не мог найти правителя мрачного царства — Гадеса.
— Нет, это все неправда. И никогда ею не станет, —, но сердце предательски сжималось, понимая что ложна уверенность бога огня — из мести Один вполне может пойти и не на такое, ведь он каждый раз предупреждал об этом.
Метнув быстрый взгляд вниз за окно на темные фиолетовые диморфотеки и антуриумы, которые неожиданно расцвели под темными сводами после появления Локи.
Нежные цветы были, покрылись легкой влагой росы, которую нарушали тихие шаги тяжелых сапог кого-то в широком плаще.
— Астарот! — позвал змееглазый, заметив выбившийся из-под капюшона длинный светлый локон, но почти тут же осекся.
Он только сейчас понял, что высокая фигура была значительно внушительнее верного даймона.
«Гипнос?», — чуть было не позвал Локи брата близнеца Танатоса, который отличался во внешности от вечно мрачного Смерти лишь белоснежными волосами. Но промолчал — фигура не походила и на него.
Однако, гадать долго не пришлось, фигура, явно кого-то ища приблизилась и, крутясь в своих поисках, обнажила внушительное оружие у пояса — тяжелый молот.
«Тор? Что он здесь забыл…», — сглотнув и спрятавшись внутри комнаты, Локи прижался спиной к стене у окна. Неужели снам суждено сбываться?
— Ах вот ты где, — скинув капюшон, Тор смотрел прямо в пустое окно. — Лучше тебе выйти самому. Я узнал твой голос, — ухмыльнулся воин, поигрывая молотом в руке. — А не выйдешь, я тебя оттуда вытащу, — уже оценивая взглядом постройку, Тор планировал разрушение.
Один смарагдовый глаз выглянул из-за угла:
— Что много за мою поимку уже выторговал? — фыркнул Локи. — И как попал только сюда? Я слишком хорошо знаю Харона и Цербера, они бы даже твой призрак не пустили бы дальше входа.
Опустив молот, Тор, кажется, несколько раздосадовался, что ему не придется просто так ничего пока громить, но одновременно с этим продолжал хищно улыбался.
— Нет, пока ничего. Но думаю, что буду очень знаменит, как тот, кто начал разрушение непобедимого и неприступного царства, а может и как победитель войны…, — небесные обычно глаза были сейчас полны необычной мрачной синевы, Тор был очень уверен в своих словах. — А как попал? Так не только ты, хитрец, знаешь тайные лазейки и имеешь полезных друзей. У меня такие тоже есть.
— Предателя, значит, нашел, — скалясь и выйдя полностью из укрытия, Локи сжал кулаки, хаотично думая, какого даймона при случае он оттаскает за выпущенные кишки.
— М-м-м, злишься. Локи, не странно предателю говорить о предательстве, — снова подкинув молот в руке, Тор примерился к выступу под окном. — Что ж, начнем с башенки!
Мьельнир быстро описал дугу, ударив по старинному материалу и заставив бога огня отшатнуться.
— СТОЙ! — видя, как бог грома снова заносит свое верное оружие, и, кашляя от поднявшейся пыли, крикнул Локи. — Стой! Прекрати…. Я сдамся тебе, слышишь. Ты получишь славу как тот, кто поймал убийцу. Даже больше…, — судорожно пытаясь придумать уловку, Локи сейчас желал лишь одного — отвадить своенравного бога от того, кто ни в чем не виноват, и от его царства.
— Больше? — Тор скептически нахмурился, похоже, прекрасно догадываясь, что богу огня крыть особо нечем.
— Намного больше…, — спускаясь до интимного шепота и соблазнительно облизываясь, натянуто улыбнулся Локи.
— Это больше…, — покачав отрицательно головой, Тор недовольно хмыкнул. — Я его и так получу, Локи, когда поймаю тебя. Хотя…
— Да хотя… Тор, какая тебе разница, скажи, что меня здесь не оказалось, соври. У тебя немало других врагов. Тебе ведь ничего не стоит, — недовольно кусая губы, хитрец делал отвратительную для себя вещь — умолял горделивого бога.
— Что ж. Может я и скажу, если ты очень постараешься, — Тор неожиданно смягчился, — мне ведь и правда ничего не стоит…. Как ничего не стоит и передумать потом в любой момент. А теперь спускайся! — рассуждая вслух, вдруг резко приказал он и присел в ожидании на траву.
Тяжело выдохнув, Локи вновь скрылся в комнате, спускаясь спиной по стене и закрывая руками горящее от смешанных эмоций гнева, страха и отчаяния лицо.
Это была верная погибель. Да, Тор перестал питать к нему такую ярую ненависть, и, похоже, даже уже успел забыть о смерти брата. Но что толку? Наигравшись с беглым преступником, он не станет не только славой, но и своим спокойным положением, отдаст своему отцу. А вот когда вопрос времени, за которое нужно будет очень постараться что-то придумать. Хотя, что тут придумаешь?
Это погибель. Но нет другого выхода. Он не может подставить того, кого и так уже подверг опасности…
Кусая губы, бог огня не заметил, как бесшумно открылась дверь и как в комнату кто-то вошел, удивленно окликнув его.
— Гадес? — скрывая спутанные эмоции, он быстро подскочил, притворно улыбаясь. – Нет, все в порядке, хе-хе, не поверишь, просто о кровать споткнулся.
Легко придавая себе беззаботный вид, он обнимает темного бога, что-то ласково шепчет ему на ухо, чувствует на бледных губах ласковый поцелуй. С трудом удерживает предательскую дрожь в пальцах, когда пытается запомнить навсегда эти такие желанные, такие приятные, такие теплые объятья, прежде чем навсегда уйти и окунуться в холод, извращение и боль.
— Знаешь, ты не расстроишься, если я отлучусь ненадолго? Я забыл одну важную вещь. Меня не найдут твои враги не бойся, — понимая, что не может сказать правду, Локи все же решил зачем-то предупредить Гадеса.
Бог подземного царства немного нахмурился, подозрительно оглядываясь по сторонам, и невольно замечая каменную крошку на полу.
— Что ж, раз уж вещь и, правда, важная, пойдешь, ненадолго, — все же разрешил он, прижимая любимого сына ближе к себе. — Но только не сейчас.
Властные руки толкнули Локи на кровать, а горячие губы коснулись шеи.
От всей души, надеясь, что норны дадут Тору терпения, Локи позволил себе поддаться последней желанной ласке, прикрывая глаза и жарко выдохнув:
— Ах, папа…
Жарко застонав, он все же смутно расслышал странный щелчок, после которого рукам стало несколько тяжелее. Открыв глаза, он удивленно заерзал — тяжелые золотые цепи крепко держали его, приковывая к стене.
— Что? — сгорая от желания, он еще больше удивился, поняв, что это не игра, и что Гадес уже сполз с кровати и направлялся к двери. — Что это значит?
— А то, что я не позволю тебе снова пропасть, — одарив сына строгим блеском рубиновых глаз, Гадес вздохнул. — Так надо. Я скоро вернусь. Не скучай.
***
Танатос улыбнулся своему брату, оценивая его работу. Гипнос хорошо постарался, подогревая своими темными чарами и без того сильную ненависть.
— Убью его, — оскалившись, Один затуманенным взглядом единственного глаза остановил свой выбор на кинжале.
Проводя пальцем по острому лезвию, он был более чем доволен.
В темной комнате, больше похожей на каменный мешок — без окон, и с одной единственной дверью, столпилось несколько греков и скандинавов вокруг двух одинаковых каменных плит. На одной из плит лежал целый арсенал пил, различных мечей, копья, порой встречались какие-то гвозди и шипы, и даже Зевс положил сюда пару своих божественных молний. На другой же было кое-что более интересное.
Связанный почти не разрушаемыми цепями Гефеста, Гадес старался держаться гордо, не обращая внимания ни на смеющиеся, ни на похотливые, ни на озлобленные взгляды со стороны своих садистов.
Старался он не обращать внимания и на боль, которая разрывала его проколотые и расширенные гвоздями соски, ребра, которые кажется проткнули что-то внутри, и которые можно было видеть сквозь большую дыру в боку, в которой так и остался под углом торчать чей-то меч.
О лице лучше было и вообще не вспоминать — одна половина была содрана практически полностью и ее и заплывший невидящий глаз скрывала сейчас только тонкая прилипшая прядь темных волос. Правая рука была неестественно изогнута под этой пустой щекой, через которую сейчас просвечивала пара зубов.
Пока целы были только ноги. Но что-то подсказывало темному богу, что это ненадолго.
И правда. Крепко сжимая в руках кинжал, Один подошел к нему и принялся раздвигать плотно сжатые бедра, ломая кости. Он словно одержимый безумно улыбался. Впрочем, эта безумная улыбка была присуще здесь многим — Гипнос хорошо постарался, высвобождая своей силой тайные желания жестоких богов.
— Мало, этого мало…. Ну! Чего ты ломаешься? — рыча, он все же смог заставить бога мертвых вскрикнуть от боли, когда хрустнувшие тазовые кости растаскивались все шире и шире.
В глазах потемнело, но не надолго. Тьма не хотела его успокаивать, не хотела избавлять его от следующей пытки, и Гадес зашипел, чувствуя, как холодное лезвие врывается в его задний проход, терзая внутренности и вырывая куски плоти, которые тут же вытекали вместе с быстро текущей кровью.
— Да, теперь эту шлюху никто не трахнет, — хмыкнул Зевс, поглаживая спутанные в крови когда-то черно-синие волосы.
— Почему? — кажется искренни удивился Один, отбрасывая в сторону кинжал. — Также стало только удобнее делать это нескольким сразу, — продолжил он, пробуя изменённое отверстие пальцем. — Есть желающие кроме меня? — махнул он рукой, подзывая возбужденных извращенцев к себе.
Не желая разочаровывать нового друга, Зевс все же сдался:
— Ну, у вас и вкусы специфические. Хотя, соглашусь, может в чем-то он и стал теперь прекраснее.
Позванные Одином боги: Тюр и Арес, похоже считали также, вторгаясь в разорванное тело сразу вдвоем. Гадес только слабо дернулся, стараясь заставить себя не думать о нахлынувшей вновь волне боли.
— Зато ты никогда не станешь прекраснее, Зева. Правильно. Тебя даже родной папаша от уродливого камня то не отличил, — слабо шевеля единственной половиной губ, он все же нашел в себе силы съязвить.
И слова произвели нужный эффект, взбешенный громовержец принялся вначале хлестать Гадеса по израненному лицу, а затем, схватив одну их своих молний, провел ее между гвоздями в сосках.
— Вот же сука! Ты у меня получишь! — бесился он, поджаривая израненное тело.
Арес и Тюр отшатнулись от тела и недовольно ворчали между собой, что им так и не дали хорошенько насладиться трахом с пленником.
— Тише ты, иначе совсем убьешь его — запротестовали они вместе с Танатосом, который изначально не хотел заходить так далеко, а лишь собирался проучить бога мертвых за глупую страсть.
Вот только этот возглас никто не услышал, а повторять его Танатос уже бы не стал.
Назад дороги уже не было. Разгневанный тем, что бывший друг не только не помог ему вернуть сына, но и покрывал, по сути, его убийцу и подогретый чарами Гипноса Один теперь точно не планировал отпускать Гадеса живым, как и ненавидящий своего старшего брата Зевс, как и другая кучка садистов, которым кажется просто нравились чужие мучения.
Нравились до неприличия. Так, что опустившаяся на колени перед Аполлоном Фрея, ласкала не только его возбужденный член своим языком, но и гладила истекающими в соках пальцами себя.
Впрочем, так вела себя не только она одна. Афродита тоже не теряла времени, тихо постанывая под Фрейером.
Начиналась нехилая оргия.
Но не только всеобщее желание мешало Танатосу остановить это безумие, но и сам Гадес, который никогда и никого не умел прощать. Строгий бог мертвых навряд ли хорошо обойдется с богом смерти, если останется сам жив, а значит проще и правда дать его убить…
Смуглое тело, уже все слабее дергалось под разрядами тока, а Зевс только больше распалялся. Отняв молнии, он приоткрыл безвольные губы Гадеса, собираясь отыметь тело.
— А ты говорил, что он не привлекательный, — хмыкнул Один, поглаживая Гадеса по животу и ковыряя запекшуюся рану в нем и облизываясь. — Очень даже…
— Вот только тут дышать не чем, — развеивая рукой дым, фыркнул Гермес, безразлично поглядывая на лежащее тело своего дяди.
— И правда, пошлите на воздух! — тут же поддержал его Тор.
Зевсу так и не дали закончить начатое, но только пока….
***
Локи напрасно дергал цепи снова и снова. Хорошо выкованный металл не поддавался даже огненной магии. Ругая себя за беспечность, он задавался только одним вопросом «Зачем?». Зачем Гадес пошел туда, ведь это только он один был виноват, и только ему, Локи, следовало отвечать за свои проблемы. Он ведь уже не маленький.
Но вместе с этим, думая обо всем случившимся, бог огня понимал, что случись наоборот, если бы кто-то пришел и попытался отнять у него Гадеса, скорее всего теперь сейчас он бы поступил точно также, точно также бы не думал, точно так же бы пошел на что угодно… как, впрочем, и собирался…
— Гадес… дурак ты…. Любимый дурак, — тихо шептали дрожащие от предательских слез губы.
Он сильно волновался за темного бога, тем более, что за окном стала сгущаться какая-то странная тьма, все чаще слышались глухие удары, и иногда словно бы кто-то кричал.
Хотя, быть может, это только воображение подбрасывало образы, распалившись от волнения?
"Я иду к тебе, папа..." Или Тьма...
читать дальше
И теперь я предатель
Для обеих сторон,
Ровно зло и добро
Ждут моих похорон
Последнее испытание - Детство Чародея.
***
Сдирая руки в кровь вместе с кожей и плотью, он, наконец, сумел высвободить одну из них. Вторая поддаваться никак не желала, и Локи пришлось выдергивать часть стены, которая на его счастье поддалась после почти получаса упорных попыток.
Золотые цепи тянули назад и позвякивали при беге, но это сейчас волновало его меньше всего. Спускаясь по полуразрушенным ступеням, он удивленно разглядывал то, что теперь было Аидом. Как и в его кошмаре, мрачные своды начинали рушиться, а пропуская сквозь щели на свободу блуждающие души, которые теперь лишились прекрасных садов. Некогда самое спокойное и безмятежно умиротворенное место среди всех южных миров, в котором были заботливо собраны все диковинные деревья, травы и цветы, теперь было завалено грудой черных камней и погребено под слоем пыли.
- Беда, случилась большая беда, - вечно холодный и словно безразличный ко всему голос Гекаты все же едва заметно дрогнул, а сама богиня тайн и колдунов выглядела бледнее обычного.
- Что? Что произошло? – растерянный бог огня, едва не споткнувшись впопыхах о руины, обернулся к той, кто напугала его своим неожиданным появлением.
- Мне почем знать. Но с Гадесом что-то случилось, иначе бы царство не начало рушиться, - с тоской оглядывая разрушенное большим булыжником течение Леты, ответила богиня. – И вообще, чего встал-то? А ну быстро отправился за ним! Пока я тебя сама в пыль не стерла. Одни беды от тебя…
И ступени и камни вновь полетели перед глазами.
До самого Стикса он не обращал внимания на то, что дыхания от быстрого бега почти не хватало. Но Харона на месте не было. Более того, посредине реки застыла его перевернутая ладья. И очень сомнительным казалось, чтобы вечно аккуратный к деталям проводник мог так беспечно оставить свое любимое судно.
Ничего другого не оставалось, пришлось лезть в ледяную воду, которая почти моментом пыталась свести мышцы и отправить наглеца на свое дно. Но Локи было все равно, даже тяжелая цепь сейчас почти ничего не весело. Но не просто так Харон занимал свой пост, в мутных мрачных водах, кроме холода таилась еще одна опасность…
Локи очень удивился, когда что-то скользкое крепко схватило его за ботинок и принялось обвиваться вокруг лодыжки. Отчаянно рванувшись вперед, бог огня все обернулся, пытаясь высвободить ногу и так и замер. Желтые глаза неведомого существа смотрели прямо, не мигая. Хищный оскал не меньше чем тысячи острых зубов и длинное, уходящие далеко в черные глубины туловище дополняло жуткий образ.
Открыв в изумлении и безмолвном вопле рот, змееглазый чуть не наглотался воды, на что, скорее всего, рассчитывало хитрое чудище, которое мерно раскачивало своей зубастой головой, приближаясь к своей жертве.
Но Локи не собирался сдаваться без борьбы. На следующий рывок предательский ботинок поддался, и, оставшись в клацнувшей пасте чудовища немало раздосадовал его своей невкусной природой.
Стараясь не упускать из вида уже такую близкую ладью, Локи изо всех сил плыл вперед, чувствуя, как на его спине концентрируются все новые и новые взгляды, а скользкие тела плывут все ближе. И вот липкое нечто снова начало обвиваться вокруг него, но на этот раз вокруг живота.
Судорожно соображая, как в очередной раз не стать обедом, он пошел почти на отчаянный шаг.
Вода вокруг чудища зашипела и забурлила, почти мгновенно закипая, запахло вареной рыбой, а некогда над некогда ледяными водами смешались визги и крики.
С трудом перевернувшись через край лодки, Локи торопливо стаскивал с себя всю одежду, которая уже начинала противно приклеиваться к телу. Огонь, конечно, не мог причинить ему вреда никогда, но кипяток был совсем другим делом.
Только охладить полученные ожоги сейчас было негде, да на это и не было времени. Тем более, что все равно за ними последовали новые: весло было безнадежно где-то потеряно, и Локи приходилось торопливо грести руками, пока разгневанные обитатели Стикса не захотели отомстить своему убегающему обеду.
***
Олимп? То ли это царство белых облаков и беззаботных богов? Нет, обитель богов стала еще мрачнее. Просто серые тучи стали свинцовыми, а солнце так и вовсе пропало, несмотря на день, погрузив все вокруг не только во мрак, но и в холод. Впрочем, мрак был благополучно развеян факелами, которые тут и там горели на столбах. Они словно отмечая направление, в котором сейчас бежал бог огня, прислушиваясь к голосам, которые отдаленно звучали вместе с веселой музыкой.
Однако чем дальше бежал Локи, тем больше факелов было погашено, и наконец, краем зрения он однажды смог уловить виновниц того, что он то и дело чуть не сбивался с пути. Это были керы и эринии. Мстительные богини и их спутницы рыдали в голос, разбивали вазы и колонны, одной лишь тьмой своей ауры убивая свет вокруг. И не только Локи заметил их. Керы и эринии заметили и его тоже. Окружив бога огня своим порывистым полетом, они то и дело толкали его из стороны в сторону, мешая пройти.
- Сволочь!
- Убийца!
- Ничтожество!
- Тварь! – едва удавалось разобрать среди общих воплей и шипения оскорбительные выкрики.
Эринии то и дело старались уцепиться и выдернуть пряди огненных волос, а керы своими острыми когтями метились выцарапать глаза.
- Что? Что случилось? – пряча лицо от разъяренных богинь и их приспешниц, Локи удивлялся их гневу.
Насколько ему было известно, своенравные создания никогда бы так сильно не горевали по смерти Бальдера. А больше… Разве он еще кого-то убивал?
- Ах, он и не знает? Не знает?! – сжимая в руках золотое копье, Алекто кинулась с ним на бога огня, намереваясь пронзить сердце.
Но змееглазый увернулся, упав на землю, за что все же получил свою порцию когтей и пинков уже от кер, которые рвали на нем все еще мокрую после купания в Стиксе одежду.
- Оставьте! – неожиданно послышался голос Тисифоны, которая, не без труда, удерживала за плечи более нетерпеливую Алекто. – После будет время. Пусть идет, - убеждала она сестру.
Поднявшись пока мстительные богини не передумали, Локи снова продолжил путь…
***
Главная площадь также не была особо приветливой. Обычно желто-золотые плиты на полу теперь отдавали медной кровью, а, быть может, просто были в чьей-то крови. Небо здесь и вовсе было черно-фиолетовым, словно подчеркивая всю ту безумную вакханалию, которая открылась глазам Локи.
Музыканты стихли, но это не мешало девочке-служанке продолжать танцевать под щелчки плети смеющегося Аполлона. Окровавленная Афродита, не обращая внимания на обугливающееся и тлеющее на подоле красное платье, обливаясь вином, целовала пана. Обычно суровая и несколько мрачная Гера смеялась в компании Тора. Странная парочка явно наслаждалась зрелищем танцующих и плачущих юношей и девушек на осколках от винных бутылок, на обломках каких-то ржавых мечей.
- Безумие…, - отшатнувшись от странной картины, Локи заметил впереди скучающую в одиночестве фигуру Танатоса, который, кажется один, не принимал участия во всем этом.
Уж один из верных советников-то должен знать, где сейчас Гадес.
- Тебе не нравится, - скорее констатировал, чем спросил Смерть, равнодушно глядя на нового гостя. – Что ж, привыкай видеть истину. Они наконец-то делают, что хотят. Поверить трудно, стоило устранить только один мешающий элемент, и мир стал таким, каким он должен был быть всегда….
Но богу огня было плевать на эту пьяную философию.
- Где Гадес? – напрягаясь и чувствуя неладное, спросил Локи. – Его тут нет. Где он?
Танатос не ответил, не мигающим взглядом смотря за спину бога огня.
Локи обернулся.
«А это парочка хорошо сдружилась», - невольно отметил он, видя перед собой Зевса и Одина, которые словно и ждали только его одного.
- Набегался, ищешь своего любовничка, правда? – ухмыльнулся бог висельников. – Только вот зря. Он сам согласился заплатить за тебя и твои преступления.
- И тебя это устроило? Ни за что не поверю! Ты же просто бредил, чтобы меня только нашли, разве нет? – напрягся Локи, судорожно оглядываясь.
- Мало, ты прав, - согласился Один. – Он был скорее приманкой.
- Тогда отлично. Я твой. Отпусти его. Я не буду тебе сопротивляться, - все еще глазами любимого отца, Локи наивно надеялся, что Одина действительно интересует только он.
Игг расхохотался, толкая в бок своего неожиданно обретенного нового друга. Зевс, сотрясаясь толстым пузом, шутку оценил и тоже начал противно посмеиваться, скорее кашляя по звукам и беся тем самым бога огня.
- Чего смешного? Где Гадес? Давай отпускай его, а не то вас обоих спалить успею. Другие все равно заняты, - кивнул змееглазый на увлеченных странными развлечениями богов.
Вотан только больше хохотал.
- Не в том ты положении, чтобы мне тут условия ставить, но надо признать, мне эта наглость только нравится. И всегда нравилась в тебе. Что ж, так и быть, Гадес тебя уже ждет, иди вперед, - махнув рукой, он продолжал скалится, даже когда последовал вслед за огненноволосым богом.
Локи этому не противился. Главное сейчас найти Гадеса. Если его не отпустят добровольно, он что-нибудь придумает, как-нибудь да устроит темному богу побег. Но отец не должен страдать безвинно за проступки своего сына….
***
Подъем наверх кончился. И Локи с удивлением смотрел на круглую арку на черном беззвездном, безлунном и бессолнечном, словно картонном небе. В полумраке он не сразу заметил, что здесь кто-то есть.
- Ты меня, что за дурака держишь? Хочешь обмануть, - задал он вопрос Одину, приближаясь к странному строению.
Босая ступня коснулась чего-то липкого и прохладного. «Кровь», - сразу выдало сознание, не сразу переключаясь на жуткую картинку впереди.
Тянувшиеся тонкие нити от арки не могли удержать тяжелое тело, которое в неестественной позе лежало на холодном мраморе. В резко исхудавших и побледневших чертах целого только на половину лица еще смутно угадывалось прекрасное мрачное лицо. Кисть одной руки полностью отсутствовала, а порванный хитон просвечивал черные дыры в теле.
Дрожащими пальцами Локи гладил спутавшиеся в сосульки волосы. Нет, это все не правда. Разве, тот, кто правит смертью, может сам умереть? Разве могут безжизненно смотреть вверх черно-красные глаза, которые еще каких-то несколько часов назад горели страстными искорками? Разве могут быть холодными такие нежные и ласковые руки? Разве может не вырываться жаркое дыхание жизни из пухлых нежных губ?
- Нет…Нет…НЕТ! – закрывая и открывая лицо руками, по-детски надеясь, что это все только очередное видение, Локи никак не хотел верить в то, что Гадеса больше нет.
А Один только раздражал душевную рану:
- Да, Локи, - подойдя к богу огня ближе, он схватил его сзади за волосы и отнял от лица дрожащие руки. – Смотри. Смотри! Я хочу, чтобы ты хорошо запомнил, что ТЫ натворил, - заставляя поверить во весь ужас происходящего, издевался северный бог.
- Я? – глотая слезы, ответил змееглазый почти беззвучно.
- Да, ведь я предупреждал тебя…
Но мотая головой, Локи не хотел слушать этот бред:
- Нет. Нет, Игг, это сделал ТЫ! И ты ответишь! Сейчас ответишь….
Последние слова утонули в поднимающемся вихре. Горел камень, горела сама земля. И пламя распространялось быстрой волной, подчиняясь крику боли и отчаяния своего создателя. Горели колонны, взрывались бутылки с вином, и весь Олимп с каждой минутой все больше окрашивался черным заревом.
Но было уже слишком поздно…
***
Едва успев сотворить спасительный щит для себя, Один безнадежно пытался дозваться до кого-нибудь из своих союзников, которые будучи застаты врасплох, не понимая причину разрушения, разбегались и прятались от разбушевавшейся стихии. Даже повелитель небесной обители, Зевс, подгоняемый горящим хитоном, стремительно несся вниз по ступенькам, в очередной раз только теперь задумываясь о здоровом образе жизни.
Но кузнецу не привыкать к пламени. Послушный скорее разуму, который не хотел разрушения своего дома, чем приказам правителя севера, он медленно шел к своей цели, сквозь нарастающее пламя.
Один прицельный замах – и вот цепь была накинута на причину всего разрушения.
Но на этот раз даже обычных цепей оказалось недостаточно – некогда неразрушимый металл разлетелся кольцами в ту же секунду.
- Прочь! – шипело пламя.
Но Гефест не слушал его, пробираясь еще дальше вперед, он впервые чувствовал, как стихия обжигает, казалось бы уже максимально огрубевшую кожу. Схватив в медвежьи объятья бога огня, он принял на себя весь удар, усмиряя его.
- Значит, этого тебе мало?! – Вотан, наконец освободившийся от необходимости прятаться за чарами, недовольно нахмурился. – Что ж, будет больше. Ты еще начнешь меня умолять о том, чтобы я прекратил твои страдания, но будет поздно.
- Пошел ты, - пытаясь укусить Гефеста, Локи понимал, что уже наступило это поздно.
Вышедший порыв гнева заменило отчаяние. Отчаяние медленно, но верно забирало все краски из окружающего мира, оставляя только серую.
Цепи, удерживающие его силу, все-таки нашлись, как и нашлись и новые жертвы, которых Один легко казнил, чтобы пробудить в нем еще больше боли. Но Локи уже не реагировал ни на что. Казалось, он больше не может ни слышать, ни видеть, ни чувствовать….
Казалось, пока мир и в самом деле не погрузился вокруг него во тьму, а обжигающие капли яда не коснулись лица, прожигая кожу.
Предатель и зло в чистом виде для Асгарда, убийца бога света. Предатель и для всего Аида. Точнее для того, что осталось от когда-то великого царства, руинами которого теперь правил строгий Танатос, что даровал душам лишь тьму, вместо справедливого отдыха или наказания.
Тьма…
Тьма и только тьма досталась теперь и богу огня. Тьма, которой нет конца. Как нет конца и желанию мести, ради которого только и стоит стараться изо всех сил не сойти с ума в этой тьме…
Bonus stage.
читать дальше
Предупреждение:Скорее всего, будет понятно только Рэнушке, тк. особо не связано с предыдущим сюжетом. Но если уж до этого место дочитали, то что уж? Ладно.
Быть может, хотя бы эта часть заставит вас позабыть про заплаканные платочки)
Я знаю, я садюга.
***
— Фух, ну написал наконец-то, — одним движением закрывая крышку ноутбука, рыжий парнишка облегченно выдохнул. — Уж не верил, что допишу.
Строгий взгляд почти черных карих глаз с красными искорками заставил его тут же примирительно вскинуть руки и невинно улыбнуться.
— Я тебе дам, не допишет он, — фыркнул попивая из верной кружки кофеек другой юноша, который сейчас тоже что-то кропотливо строчил со своей стороны постели.
Гадес, хоть и претерпел множество перипетий божественных судеб вместе со своим возлюбленным, все также не любил, когда своенравный сынок обламывал его на самом интересном, не доводя чего-то до конца.
— А что дальше, — похрустывая попкорном кареглазый мужчина, нагло уселся между двумя возлюбленными, обнимая обоих.
— А будто ты не знаешь, Вотан, — отбирая заслуженный трудом попкорн, Локи был не против дружеских объятий.
— Он может и знает, а я нет, — послышался еще один голос, и теперь уже другой мужчина нагло улегся на ноги Гадеса, отодвигая его ноутбук и вызывая справедливое возмущение.
— БОР! — поняв, что пописать спокойно не удастся, Гадес отодвинул ноут, немного насупившись.
— Что было, что было… А вот нечего было во льдах спать, вот что было! — ответил он.
Теперь уже вызывая черед мужчины хмурится:
— Как будто я по собственной воле там спал? Спасибо родному сыну, что нет, — косясь на Одина, фыркнул Бор.
— А что я? Я ничего? — отбирая попкорн обратно соврал Игг.
Понимая, что иначе может начаться перепалка, Локи решил привлечь внимание на себя:
— Кто-то хотел узнать где прода? Так она уже есть, только у Гадеса, «Судьбы богов», называется.
— А-а-а, читал, знаю, — тут же отозвался Вотан. — Это там, где я тоже садист… Вот не любите вы меня. Как будто я везде таким был
— Да ты был еще большим садистом, — фыркнул Локи, притесняемый еще одной фигурой.
— Я что-то пропустил? — теперь уже пришел черед полюбопытствовать Урана, который как и многие другие боги часто любил заседать в маленькой комнатке, где часто есть место пиву и вину, а еще чаще место хорошему рассказу….