Автор: **Локи**
Фэндом: Мифология, Геркулес, Тор (кроссовер)
Пэйринг или персонажи: Люци/Никта, Гадес/Люци, Персефона/Сидж, Альсиэль, Гермес, Астарот, Тор, Геркулес(кид) и разные другие мельком...
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), Фемслэш (юри), Юмор, Мистика, POV, AU, Мифические существа
Предупреждения: OOC, Насилие, Изнасилование, Кинк, Мужская беременность, Смена пола (gender switch)
Описание:
Сложно ли укротить ревнивца? Бесспорно. Это занятие не из легких. Особенно если этот ревнивец один из известнейших своим безумным и неукротимым характером демон - Люцифер. Но задача становиться чуточку выполнимее в том случае, если вы не абы кто, а Гадес, повелитель мира мертвых, в современных человеческих умах известный больше как Сатана...
Посвящение:
Моей Хеленьке, самой прекрасной девушке. Моему Гадесу, самому страстному богу. И всем твоим многоликим воплощениям, мой сладкогрудый нимф.
Примечания относительно работы:
1. Насчет кобальта. Тем, кто знаком с вселенной "Мортал Комбат", этот элемент должен быть известен, поскольку они помнят про Кобальтовые копи. Это очень мрачное и ужастное место. Кобальт имеет свойство отбирать магические умения у заключёных, которые находятся там, провинившись чем-то перед Императором Внешнего Мира. Тем же, кто не знаком с этой вселенной, просто привожу это пояснение, так как свойства кобальта я всеже немного позаимствовал именно оттуда.
2. В тексте встречаются слова на исландском языке, но как правило их смысл дублируется по сюжету на русском, либо контекст фразы понятен и без них, так что перевод я не привожу: кому интересно есть гугл-переводчик, на крайняк. Употребляются эти слова для создания образа Люци-северянина.
3. У автора о-о-очень слабо с юмором, но думаю, что тонкие намеки на него все же присутствуют.
P.S. Неимоверный ООС, извращенная физиология, яой и содомия! Так что ярым любителям строгого канона: "Не читать!"
P.P.S. Бред еще тот, так что об этом мне можете не писать... Да и ошибок море, а я ленивый планшетофил (прячусь за оправданием, что с айпада редактировать неудобно)... Вот!
Ночная нимфа.
читать дальше
***
Устало положив голову на руки, я чуть было не провалился в забытье. Лишь отвратительный шипящий звук заставил меня соскочить и торопливо скинуть с себя рубашку, рукава которой быстро разлагались на волокна. Тоже самое происходило и со столешницей, на которую разлился недавно смешанный мной реагент. Вот черт! Ругаясь про себя, я стал осторожно убирать всю жидкость непригодной больше рубашкой. А ведь совсем новая была... Ну да ладно, хорошо что уснуть не успел, а то к потере рубашки наутро обнаружил бы потерю волос или лица. Спешно убрав остальные реагенты и некоторые из разбросанных грудой амулетов на полку над столом, что заменяла мне шкафы, стеллажи и тумбочки, я пошатываясь отправился в постель. В комнате стоял едкий запах серы, гари и еще чего-то, но сейчас мои мысли занимало лишь одно желание - сон. Хотя проветрить комнату все-таки бы не помешало, потому как только отравлением моего мозга этими парами я смог объяснить то, что мне привиделось потом.
От недолгого сна меня разбудил легкий стук по перилам кровати. Я не сразу понял, продирая глаза, откуда он происходил, а когда мои глаза привыкли к виденью, то я заметил тонкие ухоженные белые ноготки барабанящие по деревянной спинке давно отслужившего свой век ложа. Такое же необычайно тонкое и миловидное личико с невинно по-детски пухлыми щечками и обиженными пухлыми надутыми идеально красными губками неотрывно смотрело на меня своими темным, словно входы пещерный грот, глазами.
- Нет, ну что за наглость?! Я тут перед ним... А он спит, видите ли! - сказали прекрасные пухлые чувственные губки.
- Ты...что? - не сразу поняв, начал я, но не закончил фразу, опустив глаза ниже.
Черные, словно тьма ночи волосы волнистыми прядями ниспадали на то, что так ошеломило меня. Прекрасная большая упругая и мягкая женская грудь с темными изюминками сосков воздушно колыхалась под движениями тонких девических пальчиков.
- А-а-а..., - протянул я, - кажется у меня галлюцинации от недосыпа начались, - с отвисшей челюстью протянул я.
- Заметил наконец, - фыркнула незнакомка, - и я не...галю...гулю... в общем, настоящая я, - с этими словами она силой перетянула одну мою руку к себе на грудь, наверное для того, чтобы я удостоверился.
Нет, для галлюцинации это слишком натурально. Кровь ударила в голову. Я не сразу даже знал куда и смотреть. Очаровательная и пленительная пышная грудь с шелковой на ощупь кожей плавно перетекала в тонкую талию, а затем в округлые манящие обнаженные, как и все тело, бедра. Все в ней казалось просто идеальным. Не слишком полная и не чересчур худая фигура, прелести последней воспевали в последние годы, отрекающиеся от всего священники... Все в ней было пропорционально и гармонично, а в лунном свете кожа казалась сверкающей.
- Нимфа, - тихо сказал я, не в силах оторваться от пленительной фигуры ни взглядом, ни руками, взяв инициативу в свои руки, я уверенно сжимал и гладил ее грудь, слегка покручивая пальцами тут же реагирующие на это соски.
- Прям таки нимфа? Да ладно? Ну ладно пусть будет нимфа, - слегка улыбнувшись каким-то своим мыслям, кивнула одобрительно соблазнительница, - эй, какой быстрый, - подалась она назад, отбив мои руки. - Если я нимфа, то ты должен знать, что нимфы просто так не дают к себе прикасаться... Хотя, приятно, все обычно суккубщей называют, а некоторые психи даже пытались ударить, - мило скривила губки она, чуть округлив глаза, сделав их такими большими и влажными, что невольно пробила на жалость. - Ты мне понравился, - произнесла она это как-то особо отчетливо и легко щелкнула меня по лбу.
Щелчок оказался довольно сильным, отчего я, сам того не желая, рухнул на свой старый и потертый матрас, в голове все поплыло, а в себя я пришел лишь когда в комнате давно бил в глаза солнечный свет. Никого не было. Списав все на сон, я все-таки решил выйти впервые за несколько недель на улицу. Раньше я частенько бродил по этим грязным каменным улочкам, но в последнее время, когда алхимию признали вне Порядка, мне пришлось больше затворничать, меньше общаться с людьми, чтобы вызывать меньше подозрений. Впрочем, ничего не изменилось. С тех пор, как я покинул храмовый квартал этого города, опасаясь раскрытия моей случайной причастности к поджогу центрального храма, и переехал сюда, на окраину поближе к деревням и болотам, все осталось таким же серым и унылым. Хотя нет, кажется выщербленный годами камень мостовых стал наверное еще грязнее, нищих по углам больше, купцы стали еще несговорчивее, а их товар гнилее и беднее. Дамы стали носить словно в цвет этому миру тусклые платья, а их провожатые словно назло стали еще сутулее и жирнее. Либо... Возможно мне все стало казаться таким серым, после сегодняшнего сна. Раньше не замечаемые мной недостатки в людях, теперь в сравнении с моим воображаемым совершенством, стали еще сильнее выпячиваться.
Вон, например, старик Уил и так был невозможным скрягой, сдирающим со своих незрелых детей все зарабатываемые ими деньги, теперь выгонял их из дома пинками. Бакалейщик Аарен силой отбирал у какого-то нищего кусок хлеба, который, по крикам, скорее всего, украл у него. Вон какая-то девочка в оборванном платьице и одном чулке без ботинок пытается продать кому-нибудь из первых встречных какую-то серебряную безделушку. Печальная картина. Мне стало жаль ее... Странно, я никогда не чувствовал ничего к этим людям, как и вообще к тем, кто меня окружал, кроме детей... Наверное, моя слабость. Я, не глядя, дал ей кожаный мешочек со всеми своими сбережениями и взяв то, что она так старательно пыталась продать, сунул это в карман. Только вернувшись домой, я рассмотрел то, что я купил. Не очень хорошо отлитая фигурка. Совершенная безделица, на первый взгляд. Видны неровности, местами сколы, но в целом... Точно такая же грудь, что мне сегодня приснилась, такая же талия, бедра прикрытые чем-то похожим на тунику, даже лицо будто бы похоже. Что за мистика? А внизу едва заметная, почти соскобленная кем-то надпись. Едва приглядевшись, я прочел: "Nuktos. 12 faciem". Весь следующий вечер я убил на поиски ответа на вопрос, что бы это могло значить. Фигурка оказалась чем-то похожей на уменьшенную копию статуи древней богини ночи Никты, а вот что могла значить надпись о двенадцатом лице, этого я понять так и не смог. Так и закрыл глаза, лежа в постели с кучей книг.
Однако сон мой снова не был долгим. Меня разбудил грохот. Вчерашняя незнакомка снова была здесь. Она складывала книги, что я читал, стопкой возле кровати, но видимо, что-то пошло не так и стопка рухнула, разбудив меня.
- Никта? - невольно произнес я имя богини, о которой читал недавно, скорее от неожиданности.
- Ух, ты... Признал. А ты догадливый, - улыбнулась она широкой белоснежной улыбкой, - или начитанный, - кивнула она на гору книг. - Просто обидно как-то быть безымянной нимфой, не думаешь?
С этим вопросом она вновь соблазнительно колыхнула пышной грудью у моих глаз.
- Прости, не сразу догадался. Твоя красота особенна не равна обычным людям, вот я и подумал, раз нимф описывают прекрасными существами, то может ты была одной из них. Но мне следовало догадаться, что такое обаяние и притяжение может быть только спутником соблазнительнейшей из богинь, - не отрываясь я следил глазами за движением таких манящих меня соблазнительно торчащих темных сосков.
- Хитрый льстец, - потрепала она на удивление еще более нежными на деле, чем на вид, пальцами мои волосы, - хотя приятно..., - щеки богини так мило зарделись румянцем.
- Смущение делает тебя еще ошеломительнее, - чуть пухлые щечки краснели от каждой фразы, - что неужели так нравится? - смеясь смотрела она за тем, как ее тело все больше меня гипнотизировало. - А мне всегда казалось, что Зло не может нравится? Вы люди ведь считаете всех старых богов злом, я знаю...
- Ну может другие и считают...
- А ты разве не из них?, - тонкие пальчики на удивление цепко схватили меня за подбородок, подняв мои глаза.
Черные омуты зрачков словно засасывали внутрь своим взглядом, и у меня даже перехватило дыхание на несколько секунд. В этот момент, казалось, что мне просматривают душу. Возможно, так и было...
- Нет, я не могу серьезно воспринимать идеи, которые заставляют людей убивать женщин, оставляя детей сиротами, без суда приписывая им все проблемы города, я не могу всерьез верить в то, что познавать секреты природы это большее зло, чем оставлять селения умирать от неизвестных болезней, потому что такова Судьба, я не могу верить в то, что любовь - это грех, а жизнь нужна лишь для последующей смерти и в ней нет смысла, - с трудом совладав с силой магических глаз стал говорить я.
- Правильный ответ, - притягательные алые губы снова одарили меня улыбкой, а тонкая рука немного властно наклонила мою голову вниз, - Ты мне еще больше нравишься маг...
- Откуда..., - начал было свое удивленный вопрос я, но властная рука уткнула меня носом в то мягкое и упругое о чем, я так долго думал, - а-ах, - я счастливо зарылся в них, наслаждаясь.
- Ты не похож на обычного купца или ремесленника, ни любовью к литературе, ни теми странными склянками над столом. Любой, зайдя сюда увидит в тебе алхимика. Не очень хорошая конспирация для того, кого ищут... Но видимо ты не можешь побороть свою сущность, хотя очень стараешься и решил развлечь себя хотя бы таким искусством. Интересно... Как жаль, что талант приходится скрывать, в тебе большой потенциал, о котором ты даже не знаешь.
Она определенно читала душу. Или мысли. Это было жутко. Сердце замерло и остановилось бы совсем, если бы мягкая и шелковая грудь не качнулась бы. Не удержавшись, я слегка коснулся ее губами. Короткий и едва слышный вздох стал мне ответом. Тоненькие ноготки забрались мне под рубашку прочертив слабый след. Перед глазами что-то вспыхнуло.
***
Я больше не был в своей комнате с прекрасной ночной богиней, я бежал по площади. Впереди у самой церкви служитель в черных одеждах жестоко избивал маленького мальчика. Ребенок упал, разодрав до крови колени, продолжая плакать от боли, его грубая мешковатая одежда также была окрашена красным. Он звал маму. Но мама не могла ему ответить. Ее бесчувственное тело вот-вот должно было скрыться за углом. Ведьму ведут в темницу. Такое случалось и раньше. Такое случалось каждый день, но почему-то сейчас льдисто-голубые глаза полные слез толкнули меня совершить это. Буквально налетев на священника, я грубо отпихнул его от ребенка.
- Что ты делаешь? Или тоже захотел на дыбу, чертов еретик?! - тут же обрушились вопли на меня.
- Мразь. Мне плевать на ваших ведьм, но бить детей..., - кулаки сжимались сами собой, голова помутнела от странной смеси ярости, ненависти, и какого-то другого непонятного мне еще чувства, которое буквально прожигало всего меня изнутри.
С размаху я врезал монаху прямо в нос. Послышался неприятный хруст. Как мешок человек рухнул на пол. Брезгливость. Я стал усердно оттирать руку. Как же вы мне все противны! Крики за спиной заставили меня повернуться и стоять с раскрытой челюстью. Храм пылал быстро разгорающимся пламенем. А ведь я только пару секунд назад подумал, что хорошо бы ему... Нет. Это бред! Но испуганные глаза мальчика заставили меня поверить. Вместо благодарности он пятился от меня, крестился шепча молитву. Я шагнул к нему, пытаясь что-то спросить, но он только закричал, обзывая меня дьяволом. Снова эта злость? Ярость? Обида? Нет, что-то другое, чего я не могу понять.
Огонь распространялся на другие здания с молниеносной скоростью. Вскоре пожаром была объята вся площадь. Красный цвет словно бы застилал глаза. Люди кричали от боли, умирая ужасной смертью, но мне было все равно. Я не чувствовал даже жара этого пламени. Тот огонь, что пржигал меня изнутри был намного сильнее. Одна лишь мысль навязчиво крутилась где-то внутри затуманенной головы: бежать. Я побежал. Прочь из густонаселенного района, прочь от этой проклятой площади.
***
- Эй, стой! Ты чего творишь! Совсем с ума сошел обращаться так с богиней!, - привел в чувство меня знакомый голос.
Я снова был рядом с ней, с прекрасной Никтой. И я.... Прижимал ее крепко к кровати? На самом деле. Я ласкал ее чудную бархатную грудь горячими поцелуями, чуть покусывая соски и потягивая их нежно губами. Довольно облизываясь, я поглаживал невесомое волшебное тело, нежно касаясь ее бедер, нагло позволил себе пройтись по внутренней их стороне. Она сопротивлялась, пытаясь сбросить меня, но это было бесполезно. Это мне показалось немного странным, ведь такая сильная и могущественная богиня должна была бы одной мыслью уничтожить такого смертного как я. Тело действовало само по себе. Неохотно оторвавшись от груди, я стал опускаться все ниже, касаясь чувствительных мест ее талии страстными поцелуями, плавно переходя к раскинутым в стороны бедрам.
Такой прекрасный вид! Если существуют все же райские чертоги, то они выглядят именно так. И вход в них стал доступен мне. Какая честь... Легко коснувшись губами прекрасного бутона, я вновь услышал заветный сладкий вздох. Нежно водя по нему язычком, я утонул в звуках райской тихой и едва слышной мелодии, которую к сожалению мне не удалось слушать вечно...
Снова щелчок по лбу. Больно. Перед глазами опять такая предательская пелена... Снова утро в полнейшем одиночестве. Лишь серебряная фигурка на столе напоминала мне о странных ночах. С грустью вздохнув, я вышел на улицу. Серые улочки, грязные камни. Неужели красота бывает только во сне?
Но вот в толпе мелькнуло знакомое лицо. Никта! Чуть было не крикнул я заверное имя. Но несмотря на такое похожее миловидное лицо средь людей, это была не она. Темноволосый парень, заметив меня, только поежившись, поправил черный плащ. И правда, похолодало. Начинался дождь. Я поспешил в ближайший безлюдный переулок под навесную крышу старого заброшенного каменного дома какой-то вымершей фамилии. Я и не заметил, как кто-то тонкими пальцами отвел мои руки назад. Послышался щелчок.
Я обернулся. На моих руках было какое-то странное подобие кандалов из серебристо-бронзоватого материала. Похоже на кобальт, подумал я.
- Неплохое средство против даже очень сильных магов, но не известно возьмет ли тебя... Впрочем на этот раз я не дам себе расслабиться и не поддамся тебе упрямый лжец! - услышав знакомый голос, я поднял глаза на темноволосого юношу, которого я не так давно видел в толпе.
Нет. Это определенно была она. Тот же голос... Никта! "Но где же тогда грудь?" - думал я, разглядывая мужскую плоскость перед собой.
- Кто ты? Что тебе нужно?, - спросил я у незнакомца.
- Не признал значит, - с обидой надув пухлые губы, отвечал юноша, - обидно. А я тебя строптивца где только не искал!
Те же эмоции на лице, что и у моей богини из сна, тот же взгляд повергал меня в шок от сравнения.
- Никта, - все же непроизвольно произнес я имя.
- Хм, ну можешь звать и так. Это одно из моих воплощений. Но я все же предпочитаю как раньше, Гадес, - взгляд темных глаз вновь прожигал мне душу, - бесишь! Память он потерял, видите ли! Да мне плевать! Понял! - внезапно знакомый голос стал такой же холодный и жесткий как этот взгляд.
Позади Гадеса сгущалась тьма. Эти глаза были последним, что я видел. Сильные руки с тонкими пальцами толкнули меня в образовавшуюся прореху из темноты прямо в воздухе. Все вокруг погрузилось во мрак.
Добро пожаловать в ад!
читать дальше
- Ну что ж, добро пожаловать в ад!, - двое мужчин стояли у слегка приоткрытой деревянной двери старинного нежилого здания.
Русоволосый сутуловатый и более молодой из них на вид парень, неловко мялся на месте, теребя край не по размеру длинной и уже довольно растянутой в этом месте серой грубой рубахи, с удивлением поглядывая на странного незнакомца в иссиня-черной шляпе и такого же цвета костюме с неровно повязанным явно неумелыми руками галстуком. Брюнет спокойно протирал небольшие квадратные очки, щуря при этом чуть красноватые карие глаза.
- Ну, - повернул он голову к собеседнику, словно зная, что тот хочет задать вопрос, - не тяни, мы не можем тут долго торчать, - спокойным холодным тоном произнес он, - надо было как Азазель просто всех внутрь зашвыривать и все, хотя повелителю это и не нравится, - последняя фраза была произнесена как бы вскользь, про себя, но парень все же, расслышав ее, удивленно округлил глаза.
- Азазель? Ад?, - послушайте, я пошел за вами только потому, что вы сказали, что у вас есть что-то для меня, а теперь я не понимаю... Что все это значит? Вы сумасшедший! Я же не умер, чтобы оказываться в аду!
- Да...Вы смертные называете это место адом... Ну да? Не умер?, - "сумасшедший" слегка приоткрыл дверь и резко толкнул человека так, что тот должен был бы удариться об нее головой, но вместо этого русоволосый пролетел дерево насквозь.
- А-а-а-а!, - закричал человек оглядывая себя со всех сторон, никакого свечения или прозрачности тела, как рассказывают об этом священники.
- Пошли! Какой же ты долгий, - сняв шляпу брюнет достал из нее длинный свиток и поправив очки, что-то вычеркнул в нем, - и почему именно я должен сегодня это делать...
- Простите, а вы, вы, вообще кто такой?, - заикаясь со страхом смотрел на брюнета уже совершенно по новому его собеседник.
- Я?! У меня много имен, но больше я известен, как Астарот!, - с гордостью ему ответив, демон растянулся в улыбке, обнажив острый ряд треугольных зубов.
- А хвост? Крылья?, - все не унимался любопытный юноша.
- Не думаю, что истинный облик тебе бы понравился, я уже так пробовал. Вы, смертные, начинаете бегать тут с воплями, а ловить вас по несколько часов не такое уж интересное занятие, - сухо ответил демон, по видимому снова теряя терпение от ожидания.
- Простите за еще один последний вопрос, а почему не в рай?
- Как всегда одно и тоже, ну ладно... Райские чертоги, - ответил он, слегка вздохнув, словно бы с ноткой мечтания, - они принадлежат лишь одному, очень сильному ревнивцу, так что увидеть их можно только издалека.
- Кому? Богу?
- Ну да, когда-то он был богом, а теперь вы, люди, называете нас демонами...
Явно не до конца поняв последние ответы, юноша стал завис в задумчивости, но тут же получил пинок в приоткрытую дверь, за которой не было ничего, кроме темноты с голубоватым свечением в воздухе.
- Хватит!, - голос демона изменился, из спокойного и чуть холодного, до полурычания, которое обжигало дыханием сзади, - экскурсия будет внутри, и все вопросы тоже там! Живее!
В следующий момент русоволосый и немного напуганный человек стоял один на каменном полу в темной зале, чем-то напоминающей пещеру своими сводами и каменными острыми выступами сверху и снизу. Демон тут же растворился в неизвестном направлении. "Куда идти-то?" - едва успела промелькнуть мысль у смертного, как в воздухе зажглась и повисла светящаяся табличка со стрелочкой. Пойдя за ней вслед, парень не переставал оглядываться. Никого адского пламени, никаких криков мучеников, как и самих мучеников не наблюдалось. Недалеко зияла черная арка, откуда слышалась веселая музыка и смеющиеся голоса. Юноша даже начал было сомневаться, туда ли он попал, куда его собирались направить, и думая об этом, чуть было не споткнулся о лапу громадного трехголового пса, мирно пускающего слюнки на мраморные полы. Одна из голов недовольно зарычала, но так и не открыла глаз. Пугливый и озадаченный юноша в торопях скользнул в черную арку.
Сказать, что челюсть у паренька отвисла - это ничего не сказать. Явно не того он ожидал, направляясь в ад. Столы ломящаися от еды за которыми кого только не было. Ведьмы в остроконечных шляпах в левом углу все пытались превратить неблагородную водку в элитное шампанское. Напротив них купцы спорили друг с другом о ценах и процентах. Дальше от двери по правую сторону, не отрываясь от еды, неведомые существа похожие на тех, которыми пугают детей в детстве играли в кости. В самом же приближении переднего ряда сидели по-видимому демоны. На вид приличные мужчины, юноши и девушки в изысканных платьях, костюмах, фраках, отделанных золотом и серебром. Некоторые из них с особым приличием, соблюдая все тонкости манер и этикета спокойно доедали свой обед, ведя высокие беседы. Другие же молчали, с интересом поглядывая куда-то выше и облизываясь. Кардинально отличалась от них кампания, сидящая совсем по одну руку с ними. Местами подранные шелковые или простые рубахи просвечивали старые шрамы, штаны, обувь и торчащее ото всюду оружие наталкивало на мысль о разбойниках. Они больше всего кричали, свистели спорили, отпуская порой не совсем цензурные реплики, чем раздражали своих соседей.
Недавно умерший невольно поднял глаза выше на широкий серебряный трон, стилизованный под груду человеческих костей и черепов, вместо глазниц которых сверкали драгоценные редкие камни.
- Вот и он, Сатана..., - невольно сорвалось с губ.
По середине широкого трона, развалившись в полулежащей позе, совершенно обнаженным лежал повелитель всех мертвых и... Да, как ни странно это представить некоторым впечатлительным особам, он ласкал себя на глазах столького народа, задумчиво потягивая вино. Впрочем, присмотревшись по углам по внимательнее, юноша заметил, что он занят таким постыдным делом не один, на некоторых столах, с которых без раздумий скидывали еду уже назревали маленькие оргии.
- Ну, что так сразу Сатана, Сатана... Так иногда хочется по простому, но красиво... Гадес..., - темноволосый слегка смуглый немного худощавый владыка ада, накинув простую черную тунику, спустился вниз одним грациозным движением и в один шаг оказался рядом с новоприбывшим, который опешил от такого поворота.
- Э-э-э....
- Да, знаю. Не продолжай, - подмигнув темно-алым, почти черным глазом, сказал Гадес.
- И все-таки, Суд? Муки?, - не унимался любопытный.
- Суд, значит, - вздохнув, достал из ниоткуда владыка демонов маленький блокнот с черными страницами, на которых серебристым были выведены имена и спокойным мягким тоном начал читать. - Так, Джеймс Паттерсон, работал помощником на кухне, каждое воскресенье раздавал детям на площади сладости... Самым страшным поступком мучающим совесть считает отказ помочь старушке перейти дорогу, из-за чего из-за ее медлительности та попала под карету. М-м-м. Был хорошим человеком, в общих чертах. Ну значит располагайся, живи и дальше хорошо, до тех пор пока твоя душа не будет готова к новому опыту в том мире, откуда ты пришел, - закончив, он щелкнув пальцами убрал блокнот. - А мне тут надо закончить одно дело, - последняя фраза прозвучала как-то напряженно.
Только сейчас Джеймс, прислушавшись, заметил монотонный стук, как будто кто-то нетерпеливо стучал ботинком по полу. Так и было. Позади повелителя мертвых стоял невысокий юноша красноватом и темно-коричневом одеянии. Высокие кожаные ботинки со шнуровкой скрывали часть таких же по цвету кофейно-каштановых широких штанов, свободная красная рубашка была подвязана таким же кожаным поясом, по верх которой была накинута короткая куртка-жилетка с меховым коротким воротников дополнявшая общее впечатление. Он чем-то отличался от той, хоть и разномастной, толпы, что была вокруг. И даже не тем, что вместо волос у него было ярко-красное пламя. Само лицо с нетипичными ромбовидными чуть сужеными глазами ярко изумрудного оттенка были отличительны среди широкоглазых и широколицых брюнетов и блондинов. Джеймс отошел в сторону, видя что Гадес не хочет отвечать в его присутствии.
- Люци, не видишь, я занят, - немного недовольно повернулся к нему Гадес.
- Вижу я, как занят он, - недовольно фыркнул огненноволосый, - ведешь себя ты... Я даже слов таких не найду, - в зеленых глазах полыхнули злобные искорки.
- Ой, ну а ты как будто не смотрел? - сменив недовольство на вкрадчивый шепот, прильнул Гадес к нему, проведя кончиками пальцев по груди, спустив их дорожкой вниз, он слегка погладил член возмущенного сквозь ткань штанов.
- Шлюха, - процедил только тот сквозь зубы.
- ЧТО? Что ты сказал?, - теперь уже волосы Гадеса превратились в возмущенное полыхающее пламя, только синее.
- А ты ведешь себя как? Я хочу, чтобы ты был только моим, понимаешь?, - все больше глаз из-за столов с вниманием стало следить за ссорящимися.
Заметив эти взгляды, Гадес недовольно сжал кулаки.
- Ты! Ты! Люци! А ты не забываешься ли часом! Достал со своей ревностью уже! То Персефона ему мешает. Сколько раз говорить тебе: выпил я, проснулся смотрю за мной все время ходит, у людей спросил - сказали что моя жена. Ну не выгонять же человека... А ты все не веришь! Я же не ревную тебя, хотя ты-то тоже не белый и не пушистый. Да и чего я опять оправдываюсь! Что хочу, то и делаю! Хочу и на публике дрочу! А ты... Ты мне не смеешь указывать Темный Адмирал! Не смеешь! То на троне ему дай посидеть... То демонами ему дай поуправлять... Да если бы не я, сидел бы дальше... Сам знаешь где..., - немного оборвал последнюю фразу владыка мертвых, заметив как у того, на кого он так кричал округлились от удивления глаза, в уголках которых едва были заметны слезы.
- Да и пожалуйста! Обойдусь я без ваших титулов и регалий! Плевал я! Сам как-нибудь проживу! Спасибо! Патетичные вы наши! Чтоб я без вас делал?, - неожиданно перешел на вы Люци, - то, что вы на корню рубите. И вот на этот раз бы обязательно бы все получилось! Да! А чего? Вы делаете, что хотите? Так и я буду делать, что хочу! Повелитель, блин... Знаете, на последок, называйте меня полностью Люцифер, раз уж дали мне такое имя!, - с этими словами он развернулся и быстро скрылся в одной из боковых дверей, сильно хлопнув последней.
- Строптивец, - процедил сквозь зубы Гадес, - весь авторитет портит.
- Ну так северная кровь, я же вас предупреждал, владыка, - осклабился противный старик-карлик в несоразмерно смешном фраке, склонившись в полупоклоне, - желаете подать чай.
- Заткнись, Егул! И без тебя тошно. Какой к чертям чай. Этот идиот похоже всерьез собрался навестить мир людей, - пламя на голове Гадеса погасло, темноволосый юноша стремглав побежал вслед за Люцифером.
- Постойте, господин, а трон?, - кричал ему вслед старик, но тот не услышал.
Столы попадали, жажда власти перекосила лица тех, кто минуту назад был друг другу друзьями. Началась кровавая резня.
Пропавший без вести.
читать дальше
***
- Эх, Цербера и то проще приручить, чем его..., - со вздохом Гадес оглядывал пустую маленькую комнату с низким потолком, которую освещала один слабо тлеющий светильник.
По всюду были разбросаны какие-то стальные, железные и деревянные детали, осколки, разбитые колбочки и бутылки, но самого Люцифера нигде не было, хотя Гадес знал, что эта была одна из его любимых комнат. Своенравный адмирал тьмы часто впадая временами в какую-то неизвестную темному богу тоску, коротал здесь вечера, что-то откручивая, привинчивая, взрывая. Потом, обычно он ходил неимоверно воодушевленным и радостным, даже порой делился с Гадесом тем, что больше всего походило на алхимические эксперименты, только масштабнее. Вот и последний раз было так, что он чуть было не придушил владыку тьмы от своей экспрессивной и совершенно неконтролируемой радости. Душу он синтезировать научился, кажется. Кто бы знал, что это "открытие" Люцифера вызовет столько проблем. Ведь за этим последовало совершенно неожиданное для Гадеса желание. Продемонстрировав как-то коллекцию каких-то непонятных рыцарских доспехов со светящимися глазками, он заявил, что темной армии ему мало, да и поскольку Гадес не разрешает Люциферу использовать ее против людей, то он, создав свою, решил стать правителем смертных. Сумасшедший и наивный как ребенок, причем до невозможного упрямый, невоспитанный и несносный ребенок! Ведь сам прекрасно понимает, что это невозможно... Особенно учитывая его положение...
Они долго спорили в прошлый раз, и казалось упрямец все же утихомирился, но вот теперь при малейшей ссоре он решил воплотить свой безумный план в реальность. А ведь Гадесу хотелось совсем не этого. Ему всего лишь хотелось спровоцировать Люцифера, чтобы тот, как часто раньше, ослепленный своей ревнивой яростью, повалил своего повелителя страстным напором на какую-нибудь горизонтальную поверхность и, несмотря на все сопротивления, отымел бы запретный вход в те райские чертоги, о которых давно и безуспешно мечтает все подземное царство или по крайней мере гейская его часть... Хотя даже этого приходилось добиваться очень и очень долго...
***
Сложно сказать, как он, Гадес, докатился до жизни такой, но в тот довольно далекий день, когда он впервые увидел этого иноземца, в его подсознании, вопреки всяким различным воплям разума, появилось непреодолимое желание оставить его рядом с собой.
Как сейчас он помнил свое странное и очень резкое желание искупаться под холодным водопадом, которое и понесло его в мир людей. Хотя выходил повелитель мертвых туда крайне редко. Принимая спокойно душ, он почти сразу заметил едва заметное только опытному глазу свечение магии, от неестественно быстро двигавшейся к берегу форели. Когда он в следующий раз обернул свой взгляд к берегу, то у самой кромки воды стоял ниоткуда взявшийся юноша. Гадес усмехнулся про себя. Ему было любопытно, ведь таинственный незнакомец обладал такой же способностью к перевоплощению, что и он, темный повелитель. Более того, волосы юноши тоже имели способность вздыматься вверх пламенем, но не голубовато-синим, а огненно-красным, под цвет всей одежде юноши. А вот это уже наглость! Копировать прическу! Плагиат! Плагиат! Как не стыдно!!
Тем не менее, Гадес, сам того не замечая, долго смотрел на совершенно не примечательную, слишком худощавую, низкорослую фигуру, которая ковырялась, скучая кожаным ботинком в прибрежном песке. Как повелитель царства мертвых, куда рано или поздно попадают все души, Гадес обладал довольно интересной особенностью к их чтению. Если точнее, то при взгляде на любого человека, на нем как на бумаге, благодаря особому зрению бога, отражались все поступки, помыслы и желания, ничего не могло укрыться от его прозорливости. Но глядя на этого незнакомца, он не видел абсолютно ничего. Это означало, что он был не просто умелым магом... И не человеком уж тем более. Лишь необычайно яркое чистое по своей структуре изумрудное свечение души странному юноше не удалось скрыть. Этот свет притягивал Гадеса, каким-то неестественным для него ранее желанием, любопытством к нестандартно яркой душе.
Он и сам не заметил, как осторожно подплыл к берегу. Огненноволосый юноша не сразу обратил внимание на темноволосую фигуру, по плечи высунувшуюся из воды, заметив Гадеса он только вопросительно поднял бровь, с интересом смотря на него. Зеленые глаза светились точно таким же необычайно ярким светом, отражая душу. Гадеса привлекали эти глаза, с необычным ромбовидным чуть суженым, несвойственным никому, кого он знал, разрезом.
- Hver ert þú? - не дождавшись ответа, спросил его юноша, присев на песок, поджав ноги, в свою очередь отвечая на взгляд таким же любопытством.
Его явно также затягивали глаза Гадеса, как и многих других, кто хоть раз взглянул в них. И это не удивительно - они отражали темную бездну самого аида.
Догадавшись, приблизительно, что юноша хотел узнать от Гадеса, наверняка то, кем он является, темный бог не моргнув глазом ответил:
- Я русалка, - сказал он, немного сомневаясь, поймет ли иноземец его язык.
Тот понял, и с улыбкой покачал головой.
- Не надейтесь, ни одна из ваших сестер не утащит меня к себе на дно, - сказал он немного неровно, путая ударения, но все же на чистом языке, знакомом богу подземного мира.
- А что же так? Неужели я недостаточно хороша?
- Не в этом дело... За такими пухлыми губами можно пойти, вот только я знаю, что много моих братьев погибло в таких сетях, я же хочу себе другую судьбу, - юноша придвинулся, желая рассмотреть фигуру "русалки" получше
Оценив комплимент, Гадес улыбнулся. "И вот что я только делаю?", - крутилось у него в голове.
- Не бойся, все добровольно, если только мойры не решат иначе, - сказал он, скрывшись за довольно большим валуном, опять оставив собеседнику видеть только голову.
Темный бог не хотел, чтобы незнакомец заметил его истинную мужскую фигуру, потому как не знал как тот отнесется к флирту с мужчиной, ведь сам бог подземного царства несколько минут назад и подумать о таком не мог. Применять же магию было уже поздно, поскольку Гадес не знал точно, какими способностями обладает его собеседник и боялся, что тот сумеет это проследить.
- Я не верю в предсказания...Если ты об этом... И я сам решу, что мне делать и когда, надо мной нет ничьей власти, - горделивый тонкий нос чуть вздернулся вверх, - почему же русалка прячет свою фигуру, или она уже не хочет меня соблазнить?, - с прищуром незнакомец смотрел на Гадеса.
- Русалка не вышла фигурой!
- Зато с чувством юмора у нее все хорошо, - рассмеялся огненноволосый, - да ладно, все знают, что у русалок прекрасная грудь! Покажись!, - с этими словами он вскочил на ноги и подбежал к камню.
Молниеносно как только мог, Гадес скрылся под водой. Темное сердце бога мрачного царства билось с безумной скоростью, а щеки горели, тем не менее он успел скрыться в дальних камышах и тихо ждал, не откликаясь и ругая себя за непродуманность действий.
- Ну вот, спугнул. Leiðinlegt!, - выглядя немного по-детски обиженным, юноша побрел в глубь леса.
Следующие несколько дней Гадес не находил себе места. Он снова и снова прокручивал в памяти ту встречу, думая как бы узнать о личности таинственного собеседника. Он не был человеком, явно обладал какой-то силой, раз смог спокойно выдержать его взгляд, говорил на странном языке, и у бога царства аида возникали кое-какие предположения. Олимп - далеко не единственное пристанище богов, да и самих богов куда больше, чем кажется на первый взгляд. Существует куда больше миров, где живут свои боги, но так уж случилось, что мир людей стал тем центром, который различным богам приходилось делить между собой. Границы территорий строго соблюдались. Настолько строго, что новые боги третьего и четвертого поколения часто не знали всех своих "соседей". Но об одних Гадес все-таки слышал. Северяне. Суровый народ, не занимающийся практически ничем, кроме празднеств и боев, которым уделялась особая значимость. Раньше Гадес часто встречал такие воинственные души в своем царстве, которые поклонялись тем самым другим богам. Но каким богам не поклоняйся, мир мертвых, в отличие от мира земного един. Вот и сейчас, позабыв как и этих странных северных богов, так его братьев Зевса и Посейдона, многие люди называли Гадеса по-новому - Сатана. В конце концов, он уже устал их поправлять Да и какая разница, как бога не назови, работу он от этого не потеряет...
- Гермес!, - задрожали каменные стены подземелий.
- Зачем так кричать, все вот только кричат и кричат, как будто я не слышу..., - напротив Гадеса сидел, болтая крылатыми сандалиями хитрый и всюду способный просунуть свой тонкий нос посланник богов. - Что хотел?
Гадес задумчиво разглядывал лицо Гермеса, все больше находя в нем что-то похожее на того, о ком он собирался расспросить. Рыжие волосы Гермеса, если только их зачесать наверх...., тонкий нос, губы, даже улыбка... Очнувшись от своих мыслей из-за нетерпеливого постукивания крыльев сандалий друг о друга, темный бог стал описывать Гермесу того, кого так желал найти, но предусмотрительно ничего не упоминал о той встрече и своих целях.
- Хм, а что он такого натворил то интересно-интересно, - стал потирать руки с каким-то странным любопытством Гермес,
- Да ничего такого... Так ты его знаешь? Ну, говори, кто это?!
- Э, нет, я своих не выдам, - сказал Гермес, тут же прикрыв себе рот ладонью. - Ой! Ну, хорошо, побратим он мне... Встретились как-то на пиру Диониса, разговорились... Ты бы почаще выбирался что ли. А то тут темнота такая, тишина, совсем скучаешь. А там каких только личностей не встретишь... Хочешь приходи в эту пятницу? А? И все же колись, зачем ты его ищешь, - не унимался посланник богов.
- Да незачем, просто..., - щеки Гадеса предательски покраснели, вызвав у Гермеса нехороший смех.
- Понятно, все... Понятно... Но учти, он женат, вообще-то, как и ты... Да и характер это своенравный северный, у них там не особо как-то принято, того... Кроме того, он тебя младше тысяч так на пятнадцать-двадцать лет это точно, а это уже попахивает...
- Придурок! Не неси чушь!, - поняв на что намекает Гермес, вспылил темный бог, вокруг рыжеволосого начала сгущаться черная аура божественного гнева.
- Э-э-э! А вот этого не надо! Я же не выдам!, - подмигнув, Гермес поспешил исчезнуть, растворившись в воздухе.
Гадес устало сел, потирая виски. Вот и правда о чем он только думает в последнее время. Почему этот северянин никак не желает покидать его мысли?
Но все-таки, несмотря на все свои сомнения и бессонные ночи, нервный упорный поиск несуществующих седых волос в темной шевелюре, Гадес отправился на пир к Дионису. Как всегда лучшие сливки античного общества распивали вино, рассуждали о жизни, танцевали, а иногда и предавались минутному влиянию страсти совершенно без обязательств. Но Гадесу хотелось не последнего, а вот чего именно он так и не понял. Сомневаясь до безумия и дрожи в коленях, темный бог все-таки подошел к нему. Сейчас огненные волосы северянина ниспадали довольно длинными прядями на его плечи. Задумчиво попивая вино, скучающе смотрел по сторонам.
- О, русалка!, - обрадовался и удивился одновременно северянин, - но у русалок кажется нет ног?
Только Гадес успел подойти к северянину, как все тут же испортил появившийся из ниоткуда Гермес. Сидя верхом на какой-то колонне, подобно странноватой статуе, он привычно болтал ногами:
- Позвольте представить, Великий, Ужасный и неподражаемый, единственный в своем роде и множественный в обличии, властелин Тьмы и мира мертвых, Гадес.
- Всю малину испортил, - прорычал темный бог, глянув на него таким испепеляющим взглядом, что Гермес свалился с колонны и, больно ударившись головой, отключился на какой-то момент.
Щеки темного бога предательски покраснели, он не знал, что теперь говорить и все его слабосостроенные планы в одну минуту рухнули, но ситуацию спас сам северянин, громко рассмеявшись:
- Я понял, олимпийский юмор, это смешно... Я сам люблю так пошутить порой... У тебя хорошо получилось быть русалкой, - подбодрил бога мертвых огненноволосый.
На лице Гадеса засияла счастливая улыбка, а в глазах загорелись черные сердечки, но ему было плевать. Разговор заладился. Темный бог и северянин хорошо понимали друг друга, практически с полумысли, шутили, пили вино. Вернувшись домой, Гадес непривычно для себя насвистывал какую-то прилипчивую мелодию, и даже на, ставшие привычными скандалы и нытье Персефоны, на которую он не обращал внимание, ответил рассеянным поцелуем в щеку.
Каждую неделю стал наведываться Гадес на гуляния и празднества бога вина и радовался новым встречам со своим собеседником. Но так продолжалось не долго. Пару месяцев спустя он бесследно и без предупреждения пропал и не появлялся ни на следующей неделе, ни после нее, ни потом... Каждый раз с надеждой Гадес приходил снова и снова, каждый раз напивался от отчаянья, и чуть было совсем не опустился, ведь даже всюду сущий свой нос, проныра Гермес ничего не знал о том, куда делся дорогой сердцу Гадеса северянин. Прошли месяцы. Бог подземного царства совсем отчаялся. Потеряв надежду на новую встречу, он сначала срывался, придумывал поступающим новым душам жестокие наказания, даже за мелкие проступки, потом ушел в апатию и долгую депрессию, часами лежа на кровати, обнимая колени. Он забросил все, оставив временно все дела Астароту, не ел, исхудав еще сильнее, настолько что стал похож на живой скелет. Впервые в жизни, бог тьмы влюбился по-настоящему и это причиняло ему муки. Он знал, что ведет себя глупо, как юнец, но не мог ничего поделать с собой.
Мифы врут. Гадес никогда не любил свою жену Персефону. Привык к ней но не любил. Однажды просто после долгой гулянки все с тем же Дионисом, он проснулся с ней в одной постели, а предусмотрительная Деметра, решила по скорее выдать удачно свою упрямую своенравную дочь замуж. Нет, она конечно поубивалась для вида, и даже сочинила легенду похищения своей дочери, чтобы никто ничего не заподозрил. Но тем не менее, в глубине души была только рада. А Гадесу обернулось это все боком, с тех пор разные лже-летописцы стали приписывать ему кражу девиц, причем как богинь, так и смертных. Но все это было ложью. Тем не менее, прогонять Персефону Гадес не спешил - у нее хорошо получались блинчики, которые он так любил, а периодическое нытье и скандалы, и претензии за упрямое неисполнение супружеского долга можно и потерпеть.
Прошло еще несколько месяцев, прежде чем однажды к Гадесу, невстающему с кровати, неожиданно не явился Гермес.
- Ой! Ты чего так? Заболел?, - испуганно вздрогнул бог торговли при виде исхудавшего лица мрачного бога.
- Вроде того, - отчего-то Гадес решил впервые за несколько месяцев поговорить с кем-то, бесцельно глядя на Гермеса.
- Я не знаю, все еще интересно ли это тебе.... но...мой бра...тот северянин...
- ЧТО? Не тяни!, - тут же подскочил Гадес на кровати, не веря что слышит упоминание о том, к кому так привязался.
- Хм, не знаю как точно сказать... я, как и все мы, не могу особо вмешиваться в дела чужемирцев, но... Кому-то он там перешел дорогу...
Лицо Гадеса посерело и он чуть было не рухнул обратно без чувств. Гермес испуганно стал трясти его за плечи.
- Да ты не понял... Он живой. Вот только... Они его заточили, - задумчиво и невообразимо медленно для переживающего Гадеса тянул слова бог торговли. - Я пытался с ним поговорить, о том, чтобы как-то вытащить только он все равно меня не слушает.
Гадес только сейчас посмотрел в глаза Гермеса. Привычно веселый и жизнерадостный хитрый бог выглядел озадаченным и несколько подавленным, видимо он тоже переживал за судьбу своего побратима.
К северным землям пришлось пробираться подземьями и тайными переходами. Никаким бы богам не понравилось, что их границы нарушены и за такое можно было нарваться на войну, несмотря даже на то, что Гадес был богом всего подземного мира, ведь северные боги всегда славились своим резким и непримиримым характером. Гермес оставил его у входа довольно неприметной пещеры. С замиранием сердца он осторожно ступал по земле, стараясь не создавать шума и едва не наткнулся в одном из темных корридоров на грустно вздыхающую белокурую женщину в потрепанном простом платье, которая устало закрыла лицо руками. Ему не нужно сейчас быть замеченным. Быстро свернув в другую сторону, он наткнулся на едва освещенную факелами площадку. В дальнем углу стоял какой-то огромный камень, и Гадес собирался было уже уходить, не найдя того, кого искал, но тут из-за другой стороны камня послышался безумно знакомый голос.
- Я же сказал тебе уходить! Хватит упрямиться! У тебя еще будет жизнь. Вот и живи ей! Komast út!, - все же частично разобрал Гадес незнакомый раньше до встречи с северянином ему язык.
Бог подземного царства затаил дыхание, он, обычно уверенный в себе самолюбивый бог, вновь в присутствии северянина сильно растерялся.
- Sig? Если не ты, тогда тем более убирайся?! Чего пришел поглумиться над пойманным монстром?
Взяв себя в руки, Гадес обошел камень. Он явно не видел его. Обесцвеченные, когда-то яркие зеленые глаза смотрели прямо перед собой, веки были выжжены, по всему лицу проходили выжженные шрамы, местами оно и отсутствовало вовсе, яркие огненно красные волосы были коротко обстрижены и казалось лишились своей силы, свисая неровными черными прядями, руки ноги были неестественно вывернуты и перевязаны чем-то твердым теплым и скользким на ощупь, а сама фигура стала еще худее, хотя Гадесу и раньше казалось, что объект его воздыханий был излишне худощав:
- Что уже прогоняешь? А я ведь только пришел...
- Гадес?, - прикованный одивился и завертел головой пытаясь понять откуда исходил знакомый голос, не видя его прямо перед собой.
Только сейчас Гадес заметил, что сверху на лицо северянина упали капли какой-то странной жидкости, кожа зашипела сгорая до мышц, а сам узник поджал губы еле сдерживая тихое рычание. Не долго думая, бог подземного мира, выхватил из за пазухи нож и стал разрезать то, что связывало руки и ноги пленника.
- Ты что наделал?!, - удивленно закричал на него освобожденный вместо благодарности.
- Спасибо бы сказал, - фыркнул Гадес, - я тебя освободил вообще-то.
- А тебя кто-то просил об этом?! - северянин сидел на пещерном песке глядя по прежнему прямо перед собой.
Слабая негодующая огненная аура окутала его тела и обожгла ноги, стоявшего рядом Гадеса, но это длилось недолго. Зеленоглазый вскоре сильно закашлялся, и бесцельно водя пальцем по песку, вздохнул.
- Хотя, ты прав, спасибо..., - сказал он уже примирительно. - Они плохо влияют на меня. Все. Думают и говорят, что я должен смириться, даже она... А я могу смириться? Я отомщу! Я должен отомстить! Кто они такие, чтобы меня судить, скажи? Кто?! Они мне никто! Понятно!! И ты меня осуждаешь, да? Да какое ты имеешь право?!, - Гадес не сразу заметил, что по выжженному лицу северянина текут слезы, за которые он на себя явно злился, разбивая правый кулак каждым новым движением о землю.
Голос иномирца сбивался да и Гадес не совсем понимал, о чем он говорит сейчас. В следующие пару минут он услышал много непонятных ругательств на своем и непонятном ему временами северном языке, но тем не менее примерно догадывался о чем они были. Он просто стоял рядом, не в силах ничего сказать. Он не ожидал такого... Даже когда его довольно таки жестокий временами и своенравный брат Зевс, разозлился на Ареса, наказание бога войны было менее жестоким, чем то, с чем ему пришлось столкнуться. У него был шок, и это несмотря на то, что иногда и сам Гадес поощрял довольно изощренные пытки и находил это развлечением.
- Я пришел освободить тебя, - наконец тихо произнес он. - И я помогу тебе, захочешь ты того или нет. Я знаю, что ты отказывал Гермесу...
- Тебе все равно не понять!!, - снова резкий приступ гнева, Гадес и сам понимал, что явно чего-то не знал. - Звучит самоуверенно, - вновь с апатией тихо говорил северянин, - но тем не менее, я согласен. Только одно, неужели ты не боишься, что можешь навлечь на своих опасность войны? Да и если меня найдут, у тебя будут проблемы? Ты согласен покрывать меня, зная все это?
- Мне плевать. В мои владения даже для многих богов путь закрыт, тем более выход...
- Знаю, знаю... И все же были те, кто возвращались...
- Не предадут, будь уверен, тем более можно дать тебе новое имя и тогда... Я видел тогда у водопада твои способности к перевоплощению...
Смех северянина напугал Гадеса какой-то нехорошей ноткой.
- Ты об этом? Знаешь, если б все было так просто, думаешь я позволил бы себе, чтобы ты видел меня таким? А насчет имени... идея может быть и хорошая...
Только сейчас Гадесу стало неловко от того, что он не знает, как зовут того, ради кого он отправился сюда.
- Прости, - покраснев от своей глупости начал он, - я так и не знаю, как тебя зовут...
- Я не представлялся? Хм, ну это уже не важно... Ты же хотел назвать меня по-другому? Мне даже интересно как.
Не поняв, в серьез ли говорил северянин или это был сарказм, Гадес простодушно ответил:
- Люцифер, я бы тебя так назвал. Потому что... ты такой же яркий как огонь и...
- Ты забыл добавить слово был... Хотя, как знать, может только это место меня так угнетает, - он с ненавистью отшвырнул от себя серебристо-золотистый камешек.
"Кобальт", - догадался Гадес. Оглядев повнимательней стены, он заметил, что все они были из этого камня-поглотителя магии. Послышались шаги где-то совсем недалеко. Гадес попытался создать портал, чтобы открыть проход в свое царство, но как и ожидалось, в этом месте, даже его силы совершенно не работали. Резко схватив северянина за руку, несмотря на первое сопротивление, он потащил его, петляя к выходу. Краем глаза Гадес все же заметил, что та белокурая женщина, на которую он чуть было не наткнулся, направлялась туда откуда они только что сбежали, а значит надо действовать быстрее. Выход! Черт! Где тут выход? Искать его куда сложнее, с неспособным к быстрому бегу, постоянно спотыкающимся обо все бывшим узником. Но в конце-концов этот выход был найден. Наплевав на то, что его действия могут быть замечены другими чужемирными богами и на то, как они будут расценены, он тут же создал проход в свой мир.
Начались долгие недели "приручения" и реабилитации. Временами тот, кого Гадес называл Люцифер, становился просто несносным, срываясь и разнося все вокруг. Люцифер не мог смириться со своей бездеятельность и хотел всего и сразу, но к сожалению отнятые магические силы и зрение возвращались к нему постепенно и довольно медленно. Но даже, когда с ним все было в порядке, за исключением некоторых шрамов на лице, и даже волосы своенравного северянина обрели прежний яркий цвет и силу, характер оставался таким же невыносимым. Он не мог сидеть просто так, его разрушала спокойная и однообразная жизнь, к которой привык Гадес, он не мог существовать без цели. Гадес уступал. Он влюбленно соглашался на все: сделал Люцифера своей правой рукой, доверил ему командование армией, даже трон заказал двойной, чтобы они могли сидеть вдвоем, к чем очень сильно ревновала Персефона, ведь ей в такой привилегии было отказано. Каждый день Или почти каждый день для привыкшего к такой жизни Люцифера Гадес стал устраивать пиры и развлечения. Но Люциферу и этого не хватало. К чему ему командование армией, если нет войны? Проводить парады? Нет! Лучшие ножны для меча - живая плоть. Он не мог просто сидеть сложа руки. Из-за этого он часто стал срываться на Гадеса, хотя и сам чувствовал себя виноватым после, ничего не мог поделать со своей мятежной душой.
Однажды во время такой очередной вспышки ярости и случилось то, чего в своих тайных мыслях желал и одновременно немного боялся Гадес. Не выдержав упрямства и упертых заявлений о том, что ему хочется наконец-то той мести, которой обещал ему Гадес, и много еще каких самолюбивых бредней, бог подземного царства с размаху залепил жесткую оплеуху Люциферу. Не стерпев обиды в свою очередь, Люцифер несмотря на все протесты сорвал со своего повелителя тунику и в страстном порыве прижав его лицом к спине, заставил его почувствовать резкую боль в заднице. Таким он Гадесу нравился больше, разгоряченным, неукротимым и жестоким. Пусть даже он и немного не так представлял их первый раз с Люцифером, но это было лучше, чем мучится от тайных мыслей и желаний.
У Люцифера, впрочем, это вошло в привычку. И часто какая-либо злость, ярость или другая эмоция его заканчивалась стонами темного повелителя в каком-нибудь укромном уголке. Правда Люцифер никогда не был особо обходителен, пусть Гадесу это и нравилось, но он никак не мог понять, какие чувства испытывает к нему огненноволосый адмирал. А Гадесу хотелось любви. Тем не менее он уже был рад даже просто тому, что тот кто ему дорог наконец-то с ним...
Но все решил еще один случай. Однажды после одной такой "веселой" ночи, Гадес вновь был слишком счастливым и на очередные наезды Персефоны ответил, уже привычно ее успокаивающим, поцелуем в щеку, не заметив того, что в это время рядом сидел Люцифер. Молча стерпев это, он не разговаривал с Гадесом целый день. А когда бог подземного царства попытался узнать в чем дело, долго и упорно отфыркивался, но после признался, что ему обидно то, что он целует какую-то бабу у него на глазах, будь даже эта баба женой Гадеса, ведь он Люцифер, отказался от своего прошлого и от своего имени не просто так... Счастливо потрепав Люцифера по смешно по-детски надутым щекам, Гадес объяснил ему все особенности своего брака, но тот не поверил и еще часто Гадесу приходилось терпеть сцены этой довольно смешно выглядящей ревности. "А если Люци ревнует, то, наверное, любит", - радовался бог тьмы.
***
Персефона стояла прижавшись спиной к стене какого-то старого каменного дома. Как же давно она не была в мире людей, а все из-за своей безответной любви к своему мужу, который оказался геем. Так вот почему он всегда отлынивал своих супружеских обязанностей, игнорировал ее. Кусая пухлые губки она прокручивала в памяти тот вечер, что был пару недель назад. Она испекла блинчики и хотела отнести их Гадесу, но никак не могла его найти. Они совсем уже остыли, когда она забрела уж в совсем заброшенное крыло. Дверь дальней комнаты была приоткрыта. Маленькая комнатка с низким потолком, кругом куча разбросанного везде мусора, стол заваленный чем попало, подобие деревянной грубой кровати без подстилок. Вот он Гадес и этот, которого он привел несколько месяцев назад...Люцифер. О чем-то спорят. Потом резко этот чужак кидает ее мужа на кровать и, нависнув сверху, начинает душить. О Деметра, почему она не отошла тогда от двери а смотрела на весь этот содом, выронив на пол поднос с блинчиками. Ее Гадес и с ЭТИМ!!! Ее Гадес... Сжав кулачки она продолжала наблюдать за удаляющейся фигурой ее мужа. Почему он так беспокоится за этого чужака? Ради нее он ничего такого не делал, даже когда она обижалась и возвращалась к матери на несколько недель, он не пришел за ней. А за этим Люцифером побежал, так что пятки засверкали. Резко выскочив из-за угла, она чуть не сбила с ног светловолосую голубоглазую женщину в необычном платье с меховой оторочкой, которая задумчиво брела, глядя себе под ноги.
- Кто ты такая?, - совершенно без почтения фыркнула Персефона.
- Я Сидж... Вы...Простите, вы не видели одного...мм-м как бы вам сказать, - обратилась к Персефоне незнакомка, - в каком-то смысле моего мужа, у него еще волосы такие необычные...точнее пламя вместо волос.
- Гадес - мой муж!, - оскалилась ревнивая богиня плодородия уже подумывая повыдирать незнакомке все волосы, не задумываясь над тем, что тот кого та описывала мог быть Люцифер, а не Гадес.
Момент был упущен и Гадес скрылся из поля зрения не удавшейся шпионки.
***
Пожар. Разруха. Руины. И толпы механических солдат в ногу шагают, сметая все на своем пути. Люциферу безумно нравилась такая картина, но существовал тот, которого она радовала наоборот не очень. Могучий и непобедимый защитник земли летей спасать людей от очередной непонятно откуда взявшейся угрозы. Бог молний и грома еще в воздухе запустил Мьёльнир в самую гущу наступающих "консервных банок", сметая их на своем пути. Но под живым и пугающим взглядом одного из неведомых железных рыцарей несокрушимое орудие отскочило в сторону и врезалось в голову зачинщину всего этого беспорядка, Люциферу, чего тот ожидать явно никак не мог. Его отбросило на несколько метров. Лежа без сознания, он не заметил как мимо прошел Тор, искренне пожалев "несчастного попавшегося под руку смертного". Северный бог не узнал в бездвижном теле своего потенциального врага и сбежавшего пленника, сосредоточив силы лишь на исполнителях его приказа, он один за одним пытался уничтожить железных солдат. Но не тут то было. Распадаясь на части они цеплялись за него руками, ногами, зубами, оставляя незаживающие раны на теле громовержца. Их приходилось дробить куда тщательнее.
***
Гадес запустил своего верного ворона в окно на разведку, устало сев на кровать в комнате одного из постоялых домов. Весь день в пустую. Никаких следов Люцифера. Два дня и три ночи он не мог сомкнуть глаз. И вскоре получил ответ, который заставил его гневно кричать на ворона. Тот видел человека на площади, который был похож на Люцифера, но не проследил за ним! Вот что за птица?! Оказалось, что ворон узнал кое-что еще полезное от других птиц. Они видели и армию Люцифера и как она с разгромом захватывала этот город и таинственного человека с неба, который случайно попал "какой-то большой железной штукой" по голове его непутевому адмиралу. Видели и как Люцифер долго не приходил в себя, а потом очнувшись с удивлением разглядывал все вокруг и торчал долго у лужи, явно как будто знакомясь со своим лицом. А когда уцелевший железный солдат, попытался подползти к нему, то тот с ужасом стал пятится назад и убежал, скрывшись в каком-то переулке.
- Только не говорите мне, что он потерял память?!, - хлопнул Гадес себя по лбу. - Что ж поиски займут куда больше времени.
Фэндом: Мифология, Геркулес, Тор (кроссовер)
Пэйринг или персонажи: Люци/Никта, Гадес/Люци, Персефона/Сидж, Альсиэль, Гермес, Астарот, Тор, Геркулес(кид) и разные другие мельком...
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), Фемслэш (юри), Юмор, Мистика, POV, AU, Мифические существа
Предупреждения: OOC, Насилие, Изнасилование, Кинк, Мужская беременность, Смена пола (gender switch)
Описание:
Сложно ли укротить ревнивца? Бесспорно. Это занятие не из легких. Особенно если этот ревнивец один из известнейших своим безумным и неукротимым характером демон - Люцифер. Но задача становиться чуточку выполнимее в том случае, если вы не абы кто, а Гадес, повелитель мира мертвых, в современных человеческих умах известный больше как Сатана...
Посвящение:
Моей Хеленьке, самой прекрасной девушке. Моему Гадесу, самому страстному богу. И всем твоим многоликим воплощениям, мой сладкогрудый нимф.
Примечания относительно работы:
1. Насчет кобальта. Тем, кто знаком с вселенной "Мортал Комбат", этот элемент должен быть известен, поскольку они помнят про Кобальтовые копи. Это очень мрачное и ужастное место. Кобальт имеет свойство отбирать магические умения у заключёных, которые находятся там, провинившись чем-то перед Императором Внешнего Мира. Тем же, кто не знаком с этой вселенной, просто привожу это пояснение, так как свойства кобальта я всеже немного позаимствовал именно оттуда.
2. В тексте встречаются слова на исландском языке, но как правило их смысл дублируется по сюжету на русском, либо контекст фразы понятен и без них, так что перевод я не привожу: кому интересно есть гугл-переводчик, на крайняк. Употребляются эти слова для создания образа Люци-северянина.
3. У автора о-о-очень слабо с юмором, но думаю, что тонкие намеки на него все же присутствуют.
P.S. Неимоверный ООС, извращенная физиология, яой и содомия! Так что ярым любителям строгого канона: "Не читать!"
P.P.S. Бред еще тот, так что об этом мне можете не писать... Да и ошибок море, а я ленивый планшетофил (прячусь за оправданием, что с айпада редактировать неудобно)... Вот!
Ночная нимфа.
читать дальше
***
Устало положив голову на руки, я чуть было не провалился в забытье. Лишь отвратительный шипящий звук заставил меня соскочить и торопливо скинуть с себя рубашку, рукава которой быстро разлагались на волокна. Тоже самое происходило и со столешницей, на которую разлился недавно смешанный мной реагент. Вот черт! Ругаясь про себя, я стал осторожно убирать всю жидкость непригодной больше рубашкой. А ведь совсем новая была... Ну да ладно, хорошо что уснуть не успел, а то к потере рубашки наутро обнаружил бы потерю волос или лица. Спешно убрав остальные реагенты и некоторые из разбросанных грудой амулетов на полку над столом, что заменяла мне шкафы, стеллажи и тумбочки, я пошатываясь отправился в постель. В комнате стоял едкий запах серы, гари и еще чего-то, но сейчас мои мысли занимало лишь одно желание - сон. Хотя проветрить комнату все-таки бы не помешало, потому как только отравлением моего мозга этими парами я смог объяснить то, что мне привиделось потом.
От недолгого сна меня разбудил легкий стук по перилам кровати. Я не сразу понял, продирая глаза, откуда он происходил, а когда мои глаза привыкли к виденью, то я заметил тонкие ухоженные белые ноготки барабанящие по деревянной спинке давно отслужившего свой век ложа. Такое же необычайно тонкое и миловидное личико с невинно по-детски пухлыми щечками и обиженными пухлыми надутыми идеально красными губками неотрывно смотрело на меня своими темным, словно входы пещерный грот, глазами.
- Нет, ну что за наглость?! Я тут перед ним... А он спит, видите ли! - сказали прекрасные пухлые чувственные губки.
- Ты...что? - не сразу поняв, начал я, но не закончил фразу, опустив глаза ниже.
Черные, словно тьма ночи волосы волнистыми прядями ниспадали на то, что так ошеломило меня. Прекрасная большая упругая и мягкая женская грудь с темными изюминками сосков воздушно колыхалась под движениями тонких девических пальчиков.
- А-а-а..., - протянул я, - кажется у меня галлюцинации от недосыпа начались, - с отвисшей челюстью протянул я.
- Заметил наконец, - фыркнула незнакомка, - и я не...галю...гулю... в общем, настоящая я, - с этими словами она силой перетянула одну мою руку к себе на грудь, наверное для того, чтобы я удостоверился.
Нет, для галлюцинации это слишком натурально. Кровь ударила в голову. Я не сразу даже знал куда и смотреть. Очаровательная и пленительная пышная грудь с шелковой на ощупь кожей плавно перетекала в тонкую талию, а затем в округлые манящие обнаженные, как и все тело, бедра. Все в ней казалось просто идеальным. Не слишком полная и не чересчур худая фигура, прелести последней воспевали в последние годы, отрекающиеся от всего священники... Все в ней было пропорционально и гармонично, а в лунном свете кожа казалась сверкающей.
- Нимфа, - тихо сказал я, не в силах оторваться от пленительной фигуры ни взглядом, ни руками, взяв инициативу в свои руки, я уверенно сжимал и гладил ее грудь, слегка покручивая пальцами тут же реагирующие на это соски.
- Прям таки нимфа? Да ладно? Ну ладно пусть будет нимфа, - слегка улыбнувшись каким-то своим мыслям, кивнула одобрительно соблазнительница, - эй, какой быстрый, - подалась она назад, отбив мои руки. - Если я нимфа, то ты должен знать, что нимфы просто так не дают к себе прикасаться... Хотя, приятно, все обычно суккубщей называют, а некоторые психи даже пытались ударить, - мило скривила губки она, чуть округлив глаза, сделав их такими большими и влажными, что невольно пробила на жалость. - Ты мне понравился, - произнесла она это как-то особо отчетливо и легко щелкнула меня по лбу.
Щелчок оказался довольно сильным, отчего я, сам того не желая, рухнул на свой старый и потертый матрас, в голове все поплыло, а в себя я пришел лишь когда в комнате давно бил в глаза солнечный свет. Никого не было. Списав все на сон, я все-таки решил выйти впервые за несколько недель на улицу. Раньше я частенько бродил по этим грязным каменным улочкам, но в последнее время, когда алхимию признали вне Порядка, мне пришлось больше затворничать, меньше общаться с людьми, чтобы вызывать меньше подозрений. Впрочем, ничего не изменилось. С тех пор, как я покинул храмовый квартал этого города, опасаясь раскрытия моей случайной причастности к поджогу центрального храма, и переехал сюда, на окраину поближе к деревням и болотам, все осталось таким же серым и унылым. Хотя нет, кажется выщербленный годами камень мостовых стал наверное еще грязнее, нищих по углам больше, купцы стали еще несговорчивее, а их товар гнилее и беднее. Дамы стали носить словно в цвет этому миру тусклые платья, а их провожатые словно назло стали еще сутулее и жирнее. Либо... Возможно мне все стало казаться таким серым, после сегодняшнего сна. Раньше не замечаемые мной недостатки в людях, теперь в сравнении с моим воображаемым совершенством, стали еще сильнее выпячиваться.
Вон, например, старик Уил и так был невозможным скрягой, сдирающим со своих незрелых детей все зарабатываемые ими деньги, теперь выгонял их из дома пинками. Бакалейщик Аарен силой отбирал у какого-то нищего кусок хлеба, который, по крикам, скорее всего, украл у него. Вон какая-то девочка в оборванном платьице и одном чулке без ботинок пытается продать кому-нибудь из первых встречных какую-то серебряную безделушку. Печальная картина. Мне стало жаль ее... Странно, я никогда не чувствовал ничего к этим людям, как и вообще к тем, кто меня окружал, кроме детей... Наверное, моя слабость. Я, не глядя, дал ей кожаный мешочек со всеми своими сбережениями и взяв то, что она так старательно пыталась продать, сунул это в карман. Только вернувшись домой, я рассмотрел то, что я купил. Не очень хорошо отлитая фигурка. Совершенная безделица, на первый взгляд. Видны неровности, местами сколы, но в целом... Точно такая же грудь, что мне сегодня приснилась, такая же талия, бедра прикрытые чем-то похожим на тунику, даже лицо будто бы похоже. Что за мистика? А внизу едва заметная, почти соскобленная кем-то надпись. Едва приглядевшись, я прочел: "Nuktos. 12 faciem". Весь следующий вечер я убил на поиски ответа на вопрос, что бы это могло значить. Фигурка оказалась чем-то похожей на уменьшенную копию статуи древней богини ночи Никты, а вот что могла значить надпись о двенадцатом лице, этого я понять так и не смог. Так и закрыл глаза, лежа в постели с кучей книг.
Однако сон мой снова не был долгим. Меня разбудил грохот. Вчерашняя незнакомка снова была здесь. Она складывала книги, что я читал, стопкой возле кровати, но видимо, что-то пошло не так и стопка рухнула, разбудив меня.
- Никта? - невольно произнес я имя богини, о которой читал недавно, скорее от неожиданности.
- Ух, ты... Признал. А ты догадливый, - улыбнулась она широкой белоснежной улыбкой, - или начитанный, - кивнула она на гору книг. - Просто обидно как-то быть безымянной нимфой, не думаешь?
С этим вопросом она вновь соблазнительно колыхнула пышной грудью у моих глаз.
- Прости, не сразу догадался. Твоя красота особенна не равна обычным людям, вот я и подумал, раз нимф описывают прекрасными существами, то может ты была одной из них. Но мне следовало догадаться, что такое обаяние и притяжение может быть только спутником соблазнительнейшей из богинь, - не отрываясь я следил глазами за движением таких манящих меня соблазнительно торчащих темных сосков.
- Хитрый льстец, - потрепала она на удивление еще более нежными на деле, чем на вид, пальцами мои волосы, - хотя приятно..., - щеки богини так мило зарделись румянцем.
- Смущение делает тебя еще ошеломительнее, - чуть пухлые щечки краснели от каждой фразы, - что неужели так нравится? - смеясь смотрела она за тем, как ее тело все больше меня гипнотизировало. - А мне всегда казалось, что Зло не может нравится? Вы люди ведь считаете всех старых богов злом, я знаю...
- Ну может другие и считают...
- А ты разве не из них?, - тонкие пальчики на удивление цепко схватили меня за подбородок, подняв мои глаза.
Черные омуты зрачков словно засасывали внутрь своим взглядом, и у меня даже перехватило дыхание на несколько секунд. В этот момент, казалось, что мне просматривают душу. Возможно, так и было...
- Нет, я не могу серьезно воспринимать идеи, которые заставляют людей убивать женщин, оставляя детей сиротами, без суда приписывая им все проблемы города, я не могу всерьез верить в то, что познавать секреты природы это большее зло, чем оставлять селения умирать от неизвестных болезней, потому что такова Судьба, я не могу верить в то, что любовь - это грех, а жизнь нужна лишь для последующей смерти и в ней нет смысла, - с трудом совладав с силой магических глаз стал говорить я.
- Правильный ответ, - притягательные алые губы снова одарили меня улыбкой, а тонкая рука немного властно наклонила мою голову вниз, - Ты мне еще больше нравишься маг...
- Откуда..., - начал было свое удивленный вопрос я, но властная рука уткнула меня носом в то мягкое и упругое о чем, я так долго думал, - а-ах, - я счастливо зарылся в них, наслаждаясь.
- Ты не похож на обычного купца или ремесленника, ни любовью к литературе, ни теми странными склянками над столом. Любой, зайдя сюда увидит в тебе алхимика. Не очень хорошая конспирация для того, кого ищут... Но видимо ты не можешь побороть свою сущность, хотя очень стараешься и решил развлечь себя хотя бы таким искусством. Интересно... Как жаль, что талант приходится скрывать, в тебе большой потенциал, о котором ты даже не знаешь.
Она определенно читала душу. Или мысли. Это было жутко. Сердце замерло и остановилось бы совсем, если бы мягкая и шелковая грудь не качнулась бы. Не удержавшись, я слегка коснулся ее губами. Короткий и едва слышный вздох стал мне ответом. Тоненькие ноготки забрались мне под рубашку прочертив слабый след. Перед глазами что-то вспыхнуло.
***
Я больше не был в своей комнате с прекрасной ночной богиней, я бежал по площади. Впереди у самой церкви служитель в черных одеждах жестоко избивал маленького мальчика. Ребенок упал, разодрав до крови колени, продолжая плакать от боли, его грубая мешковатая одежда также была окрашена красным. Он звал маму. Но мама не могла ему ответить. Ее бесчувственное тело вот-вот должно было скрыться за углом. Ведьму ведут в темницу. Такое случалось и раньше. Такое случалось каждый день, но почему-то сейчас льдисто-голубые глаза полные слез толкнули меня совершить это. Буквально налетев на священника, я грубо отпихнул его от ребенка.
- Что ты делаешь? Или тоже захотел на дыбу, чертов еретик?! - тут же обрушились вопли на меня.
- Мразь. Мне плевать на ваших ведьм, но бить детей..., - кулаки сжимались сами собой, голова помутнела от странной смеси ярости, ненависти, и какого-то другого непонятного мне еще чувства, которое буквально прожигало всего меня изнутри.
С размаху я врезал монаху прямо в нос. Послышался неприятный хруст. Как мешок человек рухнул на пол. Брезгливость. Я стал усердно оттирать руку. Как же вы мне все противны! Крики за спиной заставили меня повернуться и стоять с раскрытой челюстью. Храм пылал быстро разгорающимся пламенем. А ведь я только пару секунд назад подумал, что хорошо бы ему... Нет. Это бред! Но испуганные глаза мальчика заставили меня поверить. Вместо благодарности он пятился от меня, крестился шепча молитву. Я шагнул к нему, пытаясь что-то спросить, но он только закричал, обзывая меня дьяволом. Снова эта злость? Ярость? Обида? Нет, что-то другое, чего я не могу понять.
Огонь распространялся на другие здания с молниеносной скоростью. Вскоре пожаром была объята вся площадь. Красный цвет словно бы застилал глаза. Люди кричали от боли, умирая ужасной смертью, но мне было все равно. Я не чувствовал даже жара этого пламени. Тот огонь, что пржигал меня изнутри был намного сильнее. Одна лишь мысль навязчиво крутилась где-то внутри затуманенной головы: бежать. Я побежал. Прочь из густонаселенного района, прочь от этой проклятой площади.
***
- Эй, стой! Ты чего творишь! Совсем с ума сошел обращаться так с богиней!, - привел в чувство меня знакомый голос.
Я снова был рядом с ней, с прекрасной Никтой. И я.... Прижимал ее крепко к кровати? На самом деле. Я ласкал ее чудную бархатную грудь горячими поцелуями, чуть покусывая соски и потягивая их нежно губами. Довольно облизываясь, я поглаживал невесомое волшебное тело, нежно касаясь ее бедер, нагло позволил себе пройтись по внутренней их стороне. Она сопротивлялась, пытаясь сбросить меня, но это было бесполезно. Это мне показалось немного странным, ведь такая сильная и могущественная богиня должна была бы одной мыслью уничтожить такого смертного как я. Тело действовало само по себе. Неохотно оторвавшись от груди, я стал опускаться все ниже, касаясь чувствительных мест ее талии страстными поцелуями, плавно переходя к раскинутым в стороны бедрам.
Такой прекрасный вид! Если существуют все же райские чертоги, то они выглядят именно так. И вход в них стал доступен мне. Какая честь... Легко коснувшись губами прекрасного бутона, я вновь услышал заветный сладкий вздох. Нежно водя по нему язычком, я утонул в звуках райской тихой и едва слышной мелодии, которую к сожалению мне не удалось слушать вечно...
Снова щелчок по лбу. Больно. Перед глазами опять такая предательская пелена... Снова утро в полнейшем одиночестве. Лишь серебряная фигурка на столе напоминала мне о странных ночах. С грустью вздохнув, я вышел на улицу. Серые улочки, грязные камни. Неужели красота бывает только во сне?
Но вот в толпе мелькнуло знакомое лицо. Никта! Чуть было не крикнул я заверное имя. Но несмотря на такое похожее миловидное лицо средь людей, это была не она. Темноволосый парень, заметив меня, только поежившись, поправил черный плащ. И правда, похолодало. Начинался дождь. Я поспешил в ближайший безлюдный переулок под навесную крышу старого заброшенного каменного дома какой-то вымершей фамилии. Я и не заметил, как кто-то тонкими пальцами отвел мои руки назад. Послышался щелчок.
Я обернулся. На моих руках было какое-то странное подобие кандалов из серебристо-бронзоватого материала. Похоже на кобальт, подумал я.
- Неплохое средство против даже очень сильных магов, но не известно возьмет ли тебя... Впрочем на этот раз я не дам себе расслабиться и не поддамся тебе упрямый лжец! - услышав знакомый голос, я поднял глаза на темноволосого юношу, которого я не так давно видел в толпе.
Нет. Это определенно была она. Тот же голос... Никта! "Но где же тогда грудь?" - думал я, разглядывая мужскую плоскость перед собой.
- Кто ты? Что тебе нужно?, - спросил я у незнакомца.
- Не признал значит, - с обидой надув пухлые губы, отвечал юноша, - обидно. А я тебя строптивца где только не искал!
Те же эмоции на лице, что и у моей богини из сна, тот же взгляд повергал меня в шок от сравнения.
- Никта, - все же непроизвольно произнес я имя.
- Хм, ну можешь звать и так. Это одно из моих воплощений. Но я все же предпочитаю как раньше, Гадес, - взгляд темных глаз вновь прожигал мне душу, - бесишь! Память он потерял, видите ли! Да мне плевать! Понял! - внезапно знакомый голос стал такой же холодный и жесткий как этот взгляд.
Позади Гадеса сгущалась тьма. Эти глаза были последним, что я видел. Сильные руки с тонкими пальцами толкнули меня в образовавшуюся прореху из темноты прямо в воздухе. Все вокруг погрузилось во мрак.
Добро пожаловать в ад!
читать дальше
- Ну что ж, добро пожаловать в ад!, - двое мужчин стояли у слегка приоткрытой деревянной двери старинного нежилого здания.
Русоволосый сутуловатый и более молодой из них на вид парень, неловко мялся на месте, теребя край не по размеру длинной и уже довольно растянутой в этом месте серой грубой рубахи, с удивлением поглядывая на странного незнакомца в иссиня-черной шляпе и такого же цвета костюме с неровно повязанным явно неумелыми руками галстуком. Брюнет спокойно протирал небольшие квадратные очки, щуря при этом чуть красноватые карие глаза.
- Ну, - повернул он голову к собеседнику, словно зная, что тот хочет задать вопрос, - не тяни, мы не можем тут долго торчать, - спокойным холодным тоном произнес он, - надо было как Азазель просто всех внутрь зашвыривать и все, хотя повелителю это и не нравится, - последняя фраза была произнесена как бы вскользь, про себя, но парень все же, расслышав ее, удивленно округлил глаза.
- Азазель? Ад?, - послушайте, я пошел за вами только потому, что вы сказали, что у вас есть что-то для меня, а теперь я не понимаю... Что все это значит? Вы сумасшедший! Я же не умер, чтобы оказываться в аду!
- Да...Вы смертные называете это место адом... Ну да? Не умер?, - "сумасшедший" слегка приоткрыл дверь и резко толкнул человека так, что тот должен был бы удариться об нее головой, но вместо этого русоволосый пролетел дерево насквозь.
- А-а-а-а!, - закричал человек оглядывая себя со всех сторон, никакого свечения или прозрачности тела, как рассказывают об этом священники.
- Пошли! Какой же ты долгий, - сняв шляпу брюнет достал из нее длинный свиток и поправив очки, что-то вычеркнул в нем, - и почему именно я должен сегодня это делать...
- Простите, а вы, вы, вообще кто такой?, - заикаясь со страхом смотрел на брюнета уже совершенно по новому его собеседник.
- Я?! У меня много имен, но больше я известен, как Астарот!, - с гордостью ему ответив, демон растянулся в улыбке, обнажив острый ряд треугольных зубов.
- А хвост? Крылья?, - все не унимался любопытный юноша.
- Не думаю, что истинный облик тебе бы понравился, я уже так пробовал. Вы, смертные, начинаете бегать тут с воплями, а ловить вас по несколько часов не такое уж интересное занятие, - сухо ответил демон, по видимому снова теряя терпение от ожидания.
- Простите за еще один последний вопрос, а почему не в рай?
- Как всегда одно и тоже, ну ладно... Райские чертоги, - ответил он, слегка вздохнув, словно бы с ноткой мечтания, - они принадлежат лишь одному, очень сильному ревнивцу, так что увидеть их можно только издалека.
- Кому? Богу?
- Ну да, когда-то он был богом, а теперь вы, люди, называете нас демонами...
Явно не до конца поняв последние ответы, юноша стал завис в задумчивости, но тут же получил пинок в приоткрытую дверь, за которой не было ничего, кроме темноты с голубоватым свечением в воздухе.
- Хватит!, - голос демона изменился, из спокойного и чуть холодного, до полурычания, которое обжигало дыханием сзади, - экскурсия будет внутри, и все вопросы тоже там! Живее!
В следующий момент русоволосый и немного напуганный человек стоял один на каменном полу в темной зале, чем-то напоминающей пещеру своими сводами и каменными острыми выступами сверху и снизу. Демон тут же растворился в неизвестном направлении. "Куда идти-то?" - едва успела промелькнуть мысль у смертного, как в воздухе зажглась и повисла светящаяся табличка со стрелочкой. Пойдя за ней вслед, парень не переставал оглядываться. Никого адского пламени, никаких криков мучеников, как и самих мучеников не наблюдалось. Недалеко зияла черная арка, откуда слышалась веселая музыка и смеющиеся голоса. Юноша даже начал было сомневаться, туда ли он попал, куда его собирались направить, и думая об этом, чуть было не споткнулся о лапу громадного трехголового пса, мирно пускающего слюнки на мраморные полы. Одна из голов недовольно зарычала, но так и не открыла глаз. Пугливый и озадаченный юноша в торопях скользнул в черную арку.
Сказать, что челюсть у паренька отвисла - это ничего не сказать. Явно не того он ожидал, направляясь в ад. Столы ломящаися от еды за которыми кого только не было. Ведьмы в остроконечных шляпах в левом углу все пытались превратить неблагородную водку в элитное шампанское. Напротив них купцы спорили друг с другом о ценах и процентах. Дальше от двери по правую сторону, не отрываясь от еды, неведомые существа похожие на тех, которыми пугают детей в детстве играли в кости. В самом же приближении переднего ряда сидели по-видимому демоны. На вид приличные мужчины, юноши и девушки в изысканных платьях, костюмах, фраках, отделанных золотом и серебром. Некоторые из них с особым приличием, соблюдая все тонкости манер и этикета спокойно доедали свой обед, ведя высокие беседы. Другие же молчали, с интересом поглядывая куда-то выше и облизываясь. Кардинально отличалась от них кампания, сидящая совсем по одну руку с ними. Местами подранные шелковые или простые рубахи просвечивали старые шрамы, штаны, обувь и торчащее ото всюду оружие наталкивало на мысль о разбойниках. Они больше всего кричали, свистели спорили, отпуская порой не совсем цензурные реплики, чем раздражали своих соседей.
Недавно умерший невольно поднял глаза выше на широкий серебряный трон, стилизованный под груду человеческих костей и черепов, вместо глазниц которых сверкали драгоценные редкие камни.
- Вот и он, Сатана..., - невольно сорвалось с губ.
По середине широкого трона, развалившись в полулежащей позе, совершенно обнаженным лежал повелитель всех мертвых и... Да, как ни странно это представить некоторым впечатлительным особам, он ласкал себя на глазах столького народа, задумчиво потягивая вино. Впрочем, присмотревшись по углам по внимательнее, юноша заметил, что он занят таким постыдным делом не один, на некоторых столах, с которых без раздумий скидывали еду уже назревали маленькие оргии.
- Ну, что так сразу Сатана, Сатана... Так иногда хочется по простому, но красиво... Гадес..., - темноволосый слегка смуглый немного худощавый владыка ада, накинув простую черную тунику, спустился вниз одним грациозным движением и в один шаг оказался рядом с новоприбывшим, который опешил от такого поворота.
- Э-э-э....
- Да, знаю. Не продолжай, - подмигнув темно-алым, почти черным глазом, сказал Гадес.
- И все-таки, Суд? Муки?, - не унимался любопытный.
- Суд, значит, - вздохнув, достал из ниоткуда владыка демонов маленький блокнот с черными страницами, на которых серебристым были выведены имена и спокойным мягким тоном начал читать. - Так, Джеймс Паттерсон, работал помощником на кухне, каждое воскресенье раздавал детям на площади сладости... Самым страшным поступком мучающим совесть считает отказ помочь старушке перейти дорогу, из-за чего из-за ее медлительности та попала под карету. М-м-м. Был хорошим человеком, в общих чертах. Ну значит располагайся, живи и дальше хорошо, до тех пор пока твоя душа не будет готова к новому опыту в том мире, откуда ты пришел, - закончив, он щелкнув пальцами убрал блокнот. - А мне тут надо закончить одно дело, - последняя фраза прозвучала как-то напряженно.
Только сейчас Джеймс, прислушавшись, заметил монотонный стук, как будто кто-то нетерпеливо стучал ботинком по полу. Так и было. Позади повелителя мертвых стоял невысокий юноша красноватом и темно-коричневом одеянии. Высокие кожаные ботинки со шнуровкой скрывали часть таких же по цвету кофейно-каштановых широких штанов, свободная красная рубашка была подвязана таким же кожаным поясом, по верх которой была накинута короткая куртка-жилетка с меховым коротким воротников дополнявшая общее впечатление. Он чем-то отличался от той, хоть и разномастной, толпы, что была вокруг. И даже не тем, что вместо волос у него было ярко-красное пламя. Само лицо с нетипичными ромбовидными чуть сужеными глазами ярко изумрудного оттенка были отличительны среди широкоглазых и широколицых брюнетов и блондинов. Джеймс отошел в сторону, видя что Гадес не хочет отвечать в его присутствии.
- Люци, не видишь, я занят, - немного недовольно повернулся к нему Гадес.
- Вижу я, как занят он, - недовольно фыркнул огненноволосый, - ведешь себя ты... Я даже слов таких не найду, - в зеленых глазах полыхнули злобные искорки.
- Ой, ну а ты как будто не смотрел? - сменив недовольство на вкрадчивый шепот, прильнул Гадес к нему, проведя кончиками пальцев по груди, спустив их дорожкой вниз, он слегка погладил член возмущенного сквозь ткань штанов.
- Шлюха, - процедил только тот сквозь зубы.
- ЧТО? Что ты сказал?, - теперь уже волосы Гадеса превратились в возмущенное полыхающее пламя, только синее.
- А ты ведешь себя как? Я хочу, чтобы ты был только моим, понимаешь?, - все больше глаз из-за столов с вниманием стало следить за ссорящимися.
Заметив эти взгляды, Гадес недовольно сжал кулаки.
- Ты! Ты! Люци! А ты не забываешься ли часом! Достал со своей ревностью уже! То Персефона ему мешает. Сколько раз говорить тебе: выпил я, проснулся смотрю за мной все время ходит, у людей спросил - сказали что моя жена. Ну не выгонять же человека... А ты все не веришь! Я же не ревную тебя, хотя ты-то тоже не белый и не пушистый. Да и чего я опять оправдываюсь! Что хочу, то и делаю! Хочу и на публике дрочу! А ты... Ты мне не смеешь указывать Темный Адмирал! Не смеешь! То на троне ему дай посидеть... То демонами ему дай поуправлять... Да если бы не я, сидел бы дальше... Сам знаешь где..., - немного оборвал последнюю фразу владыка мертвых, заметив как у того, на кого он так кричал округлились от удивления глаза, в уголках которых едва были заметны слезы.
- Да и пожалуйста! Обойдусь я без ваших титулов и регалий! Плевал я! Сам как-нибудь проживу! Спасибо! Патетичные вы наши! Чтоб я без вас делал?, - неожиданно перешел на вы Люци, - то, что вы на корню рубите. И вот на этот раз бы обязательно бы все получилось! Да! А чего? Вы делаете, что хотите? Так и я буду делать, что хочу! Повелитель, блин... Знаете, на последок, называйте меня полностью Люцифер, раз уж дали мне такое имя!, - с этими словами он развернулся и быстро скрылся в одной из боковых дверей, сильно хлопнув последней.
- Строптивец, - процедил сквозь зубы Гадес, - весь авторитет портит.
- Ну так северная кровь, я же вас предупреждал, владыка, - осклабился противный старик-карлик в несоразмерно смешном фраке, склонившись в полупоклоне, - желаете подать чай.
- Заткнись, Егул! И без тебя тошно. Какой к чертям чай. Этот идиот похоже всерьез собрался навестить мир людей, - пламя на голове Гадеса погасло, темноволосый юноша стремглав побежал вслед за Люцифером.
- Постойте, господин, а трон?, - кричал ему вслед старик, но тот не услышал.
Столы попадали, жажда власти перекосила лица тех, кто минуту назад был друг другу друзьями. Началась кровавая резня.
Пропавший без вести.
читать дальше
***
- Эх, Цербера и то проще приручить, чем его..., - со вздохом Гадес оглядывал пустую маленькую комнату с низким потолком, которую освещала один слабо тлеющий светильник.
По всюду были разбросаны какие-то стальные, железные и деревянные детали, осколки, разбитые колбочки и бутылки, но самого Люцифера нигде не было, хотя Гадес знал, что эта была одна из его любимых комнат. Своенравный адмирал тьмы часто впадая временами в какую-то неизвестную темному богу тоску, коротал здесь вечера, что-то откручивая, привинчивая, взрывая. Потом, обычно он ходил неимоверно воодушевленным и радостным, даже порой делился с Гадесом тем, что больше всего походило на алхимические эксперименты, только масштабнее. Вот и последний раз было так, что он чуть было не придушил владыку тьмы от своей экспрессивной и совершенно неконтролируемой радости. Душу он синтезировать научился, кажется. Кто бы знал, что это "открытие" Люцифера вызовет столько проблем. Ведь за этим последовало совершенно неожиданное для Гадеса желание. Продемонстрировав как-то коллекцию каких-то непонятных рыцарских доспехов со светящимися глазками, он заявил, что темной армии ему мало, да и поскольку Гадес не разрешает Люциферу использовать ее против людей, то он, создав свою, решил стать правителем смертных. Сумасшедший и наивный как ребенок, причем до невозможного упрямый, невоспитанный и несносный ребенок! Ведь сам прекрасно понимает, что это невозможно... Особенно учитывая его положение...
Они долго спорили в прошлый раз, и казалось упрямец все же утихомирился, но вот теперь при малейшей ссоре он решил воплотить свой безумный план в реальность. А ведь Гадесу хотелось совсем не этого. Ему всего лишь хотелось спровоцировать Люцифера, чтобы тот, как часто раньше, ослепленный своей ревнивой яростью, повалил своего повелителя страстным напором на какую-нибудь горизонтальную поверхность и, несмотря на все сопротивления, отымел бы запретный вход в те райские чертоги, о которых давно и безуспешно мечтает все подземное царство или по крайней мере гейская его часть... Хотя даже этого приходилось добиваться очень и очень долго...
***
Сложно сказать, как он, Гадес, докатился до жизни такой, но в тот довольно далекий день, когда он впервые увидел этого иноземца, в его подсознании, вопреки всяким различным воплям разума, появилось непреодолимое желание оставить его рядом с собой.
Как сейчас он помнил свое странное и очень резкое желание искупаться под холодным водопадом, которое и понесло его в мир людей. Хотя выходил повелитель мертвых туда крайне редко. Принимая спокойно душ, он почти сразу заметил едва заметное только опытному глазу свечение магии, от неестественно быстро двигавшейся к берегу форели. Когда он в следующий раз обернул свой взгляд к берегу, то у самой кромки воды стоял ниоткуда взявшийся юноша. Гадес усмехнулся про себя. Ему было любопытно, ведь таинственный незнакомец обладал такой же способностью к перевоплощению, что и он, темный повелитель. Более того, волосы юноши тоже имели способность вздыматься вверх пламенем, но не голубовато-синим, а огненно-красным, под цвет всей одежде юноши. А вот это уже наглость! Копировать прическу! Плагиат! Плагиат! Как не стыдно!!
Тем не менее, Гадес, сам того не замечая, долго смотрел на совершенно не примечательную, слишком худощавую, низкорослую фигуру, которая ковырялась, скучая кожаным ботинком в прибрежном песке. Как повелитель царства мертвых, куда рано или поздно попадают все души, Гадес обладал довольно интересной особенностью к их чтению. Если точнее, то при взгляде на любого человека, на нем как на бумаге, благодаря особому зрению бога, отражались все поступки, помыслы и желания, ничего не могло укрыться от его прозорливости. Но глядя на этого незнакомца, он не видел абсолютно ничего. Это означало, что он был не просто умелым магом... И не человеком уж тем более. Лишь необычайно яркое чистое по своей структуре изумрудное свечение души странному юноше не удалось скрыть. Этот свет притягивал Гадеса, каким-то неестественным для него ранее желанием, любопытством к нестандартно яркой душе.
Он и сам не заметил, как осторожно подплыл к берегу. Огненноволосый юноша не сразу обратил внимание на темноволосую фигуру, по плечи высунувшуюся из воды, заметив Гадеса он только вопросительно поднял бровь, с интересом смотря на него. Зеленые глаза светились точно таким же необычайно ярким светом, отражая душу. Гадеса привлекали эти глаза, с необычным ромбовидным чуть суженым, несвойственным никому, кого он знал, разрезом.
- Hver ert þú? - не дождавшись ответа, спросил его юноша, присев на песок, поджав ноги, в свою очередь отвечая на взгляд таким же любопытством.
Его явно также затягивали глаза Гадеса, как и многих других, кто хоть раз взглянул в них. И это не удивительно - они отражали темную бездну самого аида.
Догадавшись, приблизительно, что юноша хотел узнать от Гадеса, наверняка то, кем он является, темный бог не моргнув глазом ответил:
- Я русалка, - сказал он, немного сомневаясь, поймет ли иноземец его язык.
Тот понял, и с улыбкой покачал головой.
- Не надейтесь, ни одна из ваших сестер не утащит меня к себе на дно, - сказал он немного неровно, путая ударения, но все же на чистом языке, знакомом богу подземного мира.
- А что же так? Неужели я недостаточно хороша?
- Не в этом дело... За такими пухлыми губами можно пойти, вот только я знаю, что много моих братьев погибло в таких сетях, я же хочу себе другую судьбу, - юноша придвинулся, желая рассмотреть фигуру "русалки" получше
Оценив комплимент, Гадес улыбнулся. "И вот что я только делаю?", - крутилось у него в голове.
- Не бойся, все добровольно, если только мойры не решат иначе, - сказал он, скрывшись за довольно большим валуном, опять оставив собеседнику видеть только голову.
Темный бог не хотел, чтобы незнакомец заметил его истинную мужскую фигуру, потому как не знал как тот отнесется к флирту с мужчиной, ведь сам бог подземного царства несколько минут назад и подумать о таком не мог. Применять же магию было уже поздно, поскольку Гадес не знал точно, какими способностями обладает его собеседник и боялся, что тот сумеет это проследить.
- Я не верю в предсказания...Если ты об этом... И я сам решу, что мне делать и когда, надо мной нет ничьей власти, - горделивый тонкий нос чуть вздернулся вверх, - почему же русалка прячет свою фигуру, или она уже не хочет меня соблазнить?, - с прищуром незнакомец смотрел на Гадеса.
- Русалка не вышла фигурой!
- Зато с чувством юмора у нее все хорошо, - рассмеялся огненноволосый, - да ладно, все знают, что у русалок прекрасная грудь! Покажись!, - с этими словами он вскочил на ноги и подбежал к камню.
Молниеносно как только мог, Гадес скрылся под водой. Темное сердце бога мрачного царства билось с безумной скоростью, а щеки горели, тем не менее он успел скрыться в дальних камышах и тихо ждал, не откликаясь и ругая себя за непродуманность действий.
- Ну вот, спугнул. Leiðinlegt!, - выглядя немного по-детски обиженным, юноша побрел в глубь леса.
Следующие несколько дней Гадес не находил себе места. Он снова и снова прокручивал в памяти ту встречу, думая как бы узнать о личности таинственного собеседника. Он не был человеком, явно обладал какой-то силой, раз смог спокойно выдержать его взгляд, говорил на странном языке, и у бога царства аида возникали кое-какие предположения. Олимп - далеко не единственное пристанище богов, да и самих богов куда больше, чем кажется на первый взгляд. Существует куда больше миров, где живут свои боги, но так уж случилось, что мир людей стал тем центром, который различным богам приходилось делить между собой. Границы территорий строго соблюдались. Настолько строго, что новые боги третьего и четвертого поколения часто не знали всех своих "соседей". Но об одних Гадес все-таки слышал. Северяне. Суровый народ, не занимающийся практически ничем, кроме празднеств и боев, которым уделялась особая значимость. Раньше Гадес часто встречал такие воинственные души в своем царстве, которые поклонялись тем самым другим богам. Но каким богам не поклоняйся, мир мертвых, в отличие от мира земного един. Вот и сейчас, позабыв как и этих странных северных богов, так его братьев Зевса и Посейдона, многие люди называли Гадеса по-новому - Сатана. В конце концов, он уже устал их поправлять Да и какая разница, как бога не назови, работу он от этого не потеряет...
- Гермес!, - задрожали каменные стены подземелий.
- Зачем так кричать, все вот только кричат и кричат, как будто я не слышу..., - напротив Гадеса сидел, болтая крылатыми сандалиями хитрый и всюду способный просунуть свой тонкий нос посланник богов. - Что хотел?
Гадес задумчиво разглядывал лицо Гермеса, все больше находя в нем что-то похожее на того, о ком он собирался расспросить. Рыжие волосы Гермеса, если только их зачесать наверх...., тонкий нос, губы, даже улыбка... Очнувшись от своих мыслей из-за нетерпеливого постукивания крыльев сандалий друг о друга, темный бог стал описывать Гермесу того, кого так желал найти, но предусмотрительно ничего не упоминал о той встрече и своих целях.
- Хм, а что он такого натворил то интересно-интересно, - стал потирать руки с каким-то странным любопытством Гермес,
- Да ничего такого... Так ты его знаешь? Ну, говори, кто это?!
- Э, нет, я своих не выдам, - сказал Гермес, тут же прикрыв себе рот ладонью. - Ой! Ну, хорошо, побратим он мне... Встретились как-то на пиру Диониса, разговорились... Ты бы почаще выбирался что ли. А то тут темнота такая, тишина, совсем скучаешь. А там каких только личностей не встретишь... Хочешь приходи в эту пятницу? А? И все же колись, зачем ты его ищешь, - не унимался посланник богов.
- Да незачем, просто..., - щеки Гадеса предательски покраснели, вызвав у Гермеса нехороший смех.
- Понятно, все... Понятно... Но учти, он женат, вообще-то, как и ты... Да и характер это своенравный северный, у них там не особо как-то принято, того... Кроме того, он тебя младше тысяч так на пятнадцать-двадцать лет это точно, а это уже попахивает...
- Придурок! Не неси чушь!, - поняв на что намекает Гермес, вспылил темный бог, вокруг рыжеволосого начала сгущаться черная аура божественного гнева.
- Э-э-э! А вот этого не надо! Я же не выдам!, - подмигнув, Гермес поспешил исчезнуть, растворившись в воздухе.
Гадес устало сел, потирая виски. Вот и правда о чем он только думает в последнее время. Почему этот северянин никак не желает покидать его мысли?
Но все-таки, несмотря на все свои сомнения и бессонные ночи, нервный упорный поиск несуществующих седых волос в темной шевелюре, Гадес отправился на пир к Дионису. Как всегда лучшие сливки античного общества распивали вино, рассуждали о жизни, танцевали, а иногда и предавались минутному влиянию страсти совершенно без обязательств. Но Гадесу хотелось не последнего, а вот чего именно он так и не понял. Сомневаясь до безумия и дрожи в коленях, темный бог все-таки подошел к нему. Сейчас огненные волосы северянина ниспадали довольно длинными прядями на его плечи. Задумчиво попивая вино, скучающе смотрел по сторонам.
- О, русалка!, - обрадовался и удивился одновременно северянин, - но у русалок кажется нет ног?
Только Гадес успел подойти к северянину, как все тут же испортил появившийся из ниоткуда Гермес. Сидя верхом на какой-то колонне, подобно странноватой статуе, он привычно болтал ногами:
- Позвольте представить, Великий, Ужасный и неподражаемый, единственный в своем роде и множественный в обличии, властелин Тьмы и мира мертвых, Гадес.
- Всю малину испортил, - прорычал темный бог, глянув на него таким испепеляющим взглядом, что Гермес свалился с колонны и, больно ударившись головой, отключился на какой-то момент.
Щеки темного бога предательски покраснели, он не знал, что теперь говорить и все его слабосостроенные планы в одну минуту рухнули, но ситуацию спас сам северянин, громко рассмеявшись:
- Я понял, олимпийский юмор, это смешно... Я сам люблю так пошутить порой... У тебя хорошо получилось быть русалкой, - подбодрил бога мертвых огненноволосый.
На лице Гадеса засияла счастливая улыбка, а в глазах загорелись черные сердечки, но ему было плевать. Разговор заладился. Темный бог и северянин хорошо понимали друг друга, практически с полумысли, шутили, пили вино. Вернувшись домой, Гадес непривычно для себя насвистывал какую-то прилипчивую мелодию, и даже на, ставшие привычными скандалы и нытье Персефоны, на которую он не обращал внимание, ответил рассеянным поцелуем в щеку.
Каждую неделю стал наведываться Гадес на гуляния и празднества бога вина и радовался новым встречам со своим собеседником. Но так продолжалось не долго. Пару месяцев спустя он бесследно и без предупреждения пропал и не появлялся ни на следующей неделе, ни после нее, ни потом... Каждый раз с надеждой Гадес приходил снова и снова, каждый раз напивался от отчаянья, и чуть было совсем не опустился, ведь даже всюду сущий свой нос, проныра Гермес ничего не знал о том, куда делся дорогой сердцу Гадеса северянин. Прошли месяцы. Бог подземного царства совсем отчаялся. Потеряв надежду на новую встречу, он сначала срывался, придумывал поступающим новым душам жестокие наказания, даже за мелкие проступки, потом ушел в апатию и долгую депрессию, часами лежа на кровати, обнимая колени. Он забросил все, оставив временно все дела Астароту, не ел, исхудав еще сильнее, настолько что стал похож на живой скелет. Впервые в жизни, бог тьмы влюбился по-настоящему и это причиняло ему муки. Он знал, что ведет себя глупо, как юнец, но не мог ничего поделать с собой.
Мифы врут. Гадес никогда не любил свою жену Персефону. Привык к ней но не любил. Однажды просто после долгой гулянки все с тем же Дионисом, он проснулся с ней в одной постели, а предусмотрительная Деметра, решила по скорее выдать удачно свою упрямую своенравную дочь замуж. Нет, она конечно поубивалась для вида, и даже сочинила легенду похищения своей дочери, чтобы никто ничего не заподозрил. Но тем не менее, в глубине души была только рада. А Гадесу обернулось это все боком, с тех пор разные лже-летописцы стали приписывать ему кражу девиц, причем как богинь, так и смертных. Но все это было ложью. Тем не менее, прогонять Персефону Гадес не спешил - у нее хорошо получались блинчики, которые он так любил, а периодическое нытье и скандалы, и претензии за упрямое неисполнение супружеского долга можно и потерпеть.
Прошло еще несколько месяцев, прежде чем однажды к Гадесу, невстающему с кровати, неожиданно не явился Гермес.
- Ой! Ты чего так? Заболел?, - испуганно вздрогнул бог торговли при виде исхудавшего лица мрачного бога.
- Вроде того, - отчего-то Гадес решил впервые за несколько месяцев поговорить с кем-то, бесцельно глядя на Гермеса.
- Я не знаю, все еще интересно ли это тебе.... но...мой бра...тот северянин...
- ЧТО? Не тяни!, - тут же подскочил Гадес на кровати, не веря что слышит упоминание о том, к кому так привязался.
- Хм, не знаю как точно сказать... я, как и все мы, не могу особо вмешиваться в дела чужемирцев, но... Кому-то он там перешел дорогу...
Лицо Гадеса посерело и он чуть было не рухнул обратно без чувств. Гермес испуганно стал трясти его за плечи.
- Да ты не понял... Он живой. Вот только... Они его заточили, - задумчиво и невообразимо медленно для переживающего Гадеса тянул слова бог торговли. - Я пытался с ним поговорить, о том, чтобы как-то вытащить только он все равно меня не слушает.
Гадес только сейчас посмотрел в глаза Гермеса. Привычно веселый и жизнерадостный хитрый бог выглядел озадаченным и несколько подавленным, видимо он тоже переживал за судьбу своего побратима.
К северным землям пришлось пробираться подземьями и тайными переходами. Никаким бы богам не понравилось, что их границы нарушены и за такое можно было нарваться на войну, несмотря даже на то, что Гадес был богом всего подземного мира, ведь северные боги всегда славились своим резким и непримиримым характером. Гермес оставил его у входа довольно неприметной пещеры. С замиранием сердца он осторожно ступал по земле, стараясь не создавать шума и едва не наткнулся в одном из темных корридоров на грустно вздыхающую белокурую женщину в потрепанном простом платье, которая устало закрыла лицо руками. Ему не нужно сейчас быть замеченным. Быстро свернув в другую сторону, он наткнулся на едва освещенную факелами площадку. В дальнем углу стоял какой-то огромный камень, и Гадес собирался было уже уходить, не найдя того, кого искал, но тут из-за другой стороны камня послышался безумно знакомый голос.
- Я же сказал тебе уходить! Хватит упрямиться! У тебя еще будет жизнь. Вот и живи ей! Komast út!, - все же частично разобрал Гадес незнакомый раньше до встречи с северянином ему язык.
Бог подземного царства затаил дыхание, он, обычно уверенный в себе самолюбивый бог, вновь в присутствии северянина сильно растерялся.
- Sig? Если не ты, тогда тем более убирайся?! Чего пришел поглумиться над пойманным монстром?
Взяв себя в руки, Гадес обошел камень. Он явно не видел его. Обесцвеченные, когда-то яркие зеленые глаза смотрели прямо перед собой, веки были выжжены, по всему лицу проходили выжженные шрамы, местами оно и отсутствовало вовсе, яркие огненно красные волосы были коротко обстрижены и казалось лишились своей силы, свисая неровными черными прядями, руки ноги были неестественно вывернуты и перевязаны чем-то твердым теплым и скользким на ощупь, а сама фигура стала еще худее, хотя Гадесу и раньше казалось, что объект его воздыханий был излишне худощав:
- Что уже прогоняешь? А я ведь только пришел...
- Гадес?, - прикованный одивился и завертел головой пытаясь понять откуда исходил знакомый голос, не видя его прямо перед собой.
Только сейчас Гадес заметил, что сверху на лицо северянина упали капли какой-то странной жидкости, кожа зашипела сгорая до мышц, а сам узник поджал губы еле сдерживая тихое рычание. Не долго думая, бог подземного мира, выхватил из за пазухи нож и стал разрезать то, что связывало руки и ноги пленника.
- Ты что наделал?!, - удивленно закричал на него освобожденный вместо благодарности.
- Спасибо бы сказал, - фыркнул Гадес, - я тебя освободил вообще-то.
- А тебя кто-то просил об этом?! - северянин сидел на пещерном песке глядя по прежнему прямо перед собой.
Слабая негодующая огненная аура окутала его тела и обожгла ноги, стоявшего рядом Гадеса, но это длилось недолго. Зеленоглазый вскоре сильно закашлялся, и бесцельно водя пальцем по песку, вздохнул.
- Хотя, ты прав, спасибо..., - сказал он уже примирительно. - Они плохо влияют на меня. Все. Думают и говорят, что я должен смириться, даже она... А я могу смириться? Я отомщу! Я должен отомстить! Кто они такие, чтобы меня судить, скажи? Кто?! Они мне никто! Понятно!! И ты меня осуждаешь, да? Да какое ты имеешь право?!, - Гадес не сразу заметил, что по выжженному лицу северянина текут слезы, за которые он на себя явно злился, разбивая правый кулак каждым новым движением о землю.
Голос иномирца сбивался да и Гадес не совсем понимал, о чем он говорит сейчас. В следующие пару минут он услышал много непонятных ругательств на своем и непонятном ему временами северном языке, но тем не менее примерно догадывался о чем они были. Он просто стоял рядом, не в силах ничего сказать. Он не ожидал такого... Даже когда его довольно таки жестокий временами и своенравный брат Зевс, разозлился на Ареса, наказание бога войны было менее жестоким, чем то, с чем ему пришлось столкнуться. У него был шок, и это несмотря на то, что иногда и сам Гадес поощрял довольно изощренные пытки и находил это развлечением.
- Я пришел освободить тебя, - наконец тихо произнес он. - И я помогу тебе, захочешь ты того или нет. Я знаю, что ты отказывал Гермесу...
- Тебе все равно не понять!!, - снова резкий приступ гнева, Гадес и сам понимал, что явно чего-то не знал. - Звучит самоуверенно, - вновь с апатией тихо говорил северянин, - но тем не менее, я согласен. Только одно, неужели ты не боишься, что можешь навлечь на своих опасность войны? Да и если меня найдут, у тебя будут проблемы? Ты согласен покрывать меня, зная все это?
- Мне плевать. В мои владения даже для многих богов путь закрыт, тем более выход...
- Знаю, знаю... И все же были те, кто возвращались...
- Не предадут, будь уверен, тем более можно дать тебе новое имя и тогда... Я видел тогда у водопада твои способности к перевоплощению...
Смех северянина напугал Гадеса какой-то нехорошей ноткой.
- Ты об этом? Знаешь, если б все было так просто, думаешь я позволил бы себе, чтобы ты видел меня таким? А насчет имени... идея может быть и хорошая...
Только сейчас Гадесу стало неловко от того, что он не знает, как зовут того, ради кого он отправился сюда.
- Прости, - покраснев от своей глупости начал он, - я так и не знаю, как тебя зовут...
- Я не представлялся? Хм, ну это уже не важно... Ты же хотел назвать меня по-другому? Мне даже интересно как.
Не поняв, в серьез ли говорил северянин или это был сарказм, Гадес простодушно ответил:
- Люцифер, я бы тебя так назвал. Потому что... ты такой же яркий как огонь и...
- Ты забыл добавить слово был... Хотя, как знать, может только это место меня так угнетает, - он с ненавистью отшвырнул от себя серебристо-золотистый камешек.
"Кобальт", - догадался Гадес. Оглядев повнимательней стены, он заметил, что все они были из этого камня-поглотителя магии. Послышались шаги где-то совсем недалеко. Гадес попытался создать портал, чтобы открыть проход в свое царство, но как и ожидалось, в этом месте, даже его силы совершенно не работали. Резко схватив северянина за руку, несмотря на первое сопротивление, он потащил его, петляя к выходу. Краем глаза Гадес все же заметил, что та белокурая женщина, на которую он чуть было не наткнулся, направлялась туда откуда они только что сбежали, а значит надо действовать быстрее. Выход! Черт! Где тут выход? Искать его куда сложнее, с неспособным к быстрому бегу, постоянно спотыкающимся обо все бывшим узником. Но в конце-концов этот выход был найден. Наплевав на то, что его действия могут быть замечены другими чужемирными богами и на то, как они будут расценены, он тут же создал проход в свой мир.
Начались долгие недели "приручения" и реабилитации. Временами тот, кого Гадес называл Люцифер, становился просто несносным, срываясь и разнося все вокруг. Люцифер не мог смириться со своей бездеятельность и хотел всего и сразу, но к сожалению отнятые магические силы и зрение возвращались к нему постепенно и довольно медленно. Но даже, когда с ним все было в порядке, за исключением некоторых шрамов на лице, и даже волосы своенравного северянина обрели прежний яркий цвет и силу, характер оставался таким же невыносимым. Он не мог сидеть просто так, его разрушала спокойная и однообразная жизнь, к которой привык Гадес, он не мог существовать без цели. Гадес уступал. Он влюбленно соглашался на все: сделал Люцифера своей правой рукой, доверил ему командование армией, даже трон заказал двойной, чтобы они могли сидеть вдвоем, к чем очень сильно ревновала Персефона, ведь ей в такой привилегии было отказано. Каждый день Или почти каждый день для привыкшего к такой жизни Люцифера Гадес стал устраивать пиры и развлечения. Но Люциферу и этого не хватало. К чему ему командование армией, если нет войны? Проводить парады? Нет! Лучшие ножны для меча - живая плоть. Он не мог просто сидеть сложа руки. Из-за этого он часто стал срываться на Гадеса, хотя и сам чувствовал себя виноватым после, ничего не мог поделать со своей мятежной душой.
Однажды во время такой очередной вспышки ярости и случилось то, чего в своих тайных мыслях желал и одновременно немного боялся Гадес. Не выдержав упрямства и упертых заявлений о том, что ему хочется наконец-то той мести, которой обещал ему Гадес, и много еще каких самолюбивых бредней, бог подземного царства с размаху залепил жесткую оплеуху Люциферу. Не стерпев обиды в свою очередь, Люцифер несмотря на все протесты сорвал со своего повелителя тунику и в страстном порыве прижав его лицом к спине, заставил его почувствовать резкую боль в заднице. Таким он Гадесу нравился больше, разгоряченным, неукротимым и жестоким. Пусть даже он и немного не так представлял их первый раз с Люцифером, но это было лучше, чем мучится от тайных мыслей и желаний.
У Люцифера, впрочем, это вошло в привычку. И часто какая-либо злость, ярость или другая эмоция его заканчивалась стонами темного повелителя в каком-нибудь укромном уголке. Правда Люцифер никогда не был особо обходителен, пусть Гадесу это и нравилось, но он никак не мог понять, какие чувства испытывает к нему огненноволосый адмирал. А Гадесу хотелось любви. Тем не менее он уже был рад даже просто тому, что тот кто ему дорог наконец-то с ним...
Но все решил еще один случай. Однажды после одной такой "веселой" ночи, Гадес вновь был слишком счастливым и на очередные наезды Персефоны ответил, уже привычно ее успокаивающим, поцелуем в щеку, не заметив того, что в это время рядом сидел Люцифер. Молча стерпев это, он не разговаривал с Гадесом целый день. А когда бог подземного царства попытался узнать в чем дело, долго и упорно отфыркивался, но после признался, что ему обидно то, что он целует какую-то бабу у него на глазах, будь даже эта баба женой Гадеса, ведь он Люцифер, отказался от своего прошлого и от своего имени не просто так... Счастливо потрепав Люцифера по смешно по-детски надутым щекам, Гадес объяснил ему все особенности своего брака, но тот не поверил и еще часто Гадесу приходилось терпеть сцены этой довольно смешно выглядящей ревности. "А если Люци ревнует, то, наверное, любит", - радовался бог тьмы.
***
Персефона стояла прижавшись спиной к стене какого-то старого каменного дома. Как же давно она не была в мире людей, а все из-за своей безответной любви к своему мужу, который оказался геем. Так вот почему он всегда отлынивал своих супружеских обязанностей, игнорировал ее. Кусая пухлые губки она прокручивала в памяти тот вечер, что был пару недель назад. Она испекла блинчики и хотела отнести их Гадесу, но никак не могла его найти. Они совсем уже остыли, когда она забрела уж в совсем заброшенное крыло. Дверь дальней комнаты была приоткрыта. Маленькая комнатка с низким потолком, кругом куча разбросанного везде мусора, стол заваленный чем попало, подобие деревянной грубой кровати без подстилок. Вот он Гадес и этот, которого он привел несколько месяцев назад...Люцифер. О чем-то спорят. Потом резко этот чужак кидает ее мужа на кровать и, нависнув сверху, начинает душить. О Деметра, почему она не отошла тогда от двери а смотрела на весь этот содом, выронив на пол поднос с блинчиками. Ее Гадес и с ЭТИМ!!! Ее Гадес... Сжав кулачки она продолжала наблюдать за удаляющейся фигурой ее мужа. Почему он так беспокоится за этого чужака? Ради нее он ничего такого не делал, даже когда она обижалась и возвращалась к матери на несколько недель, он не пришел за ней. А за этим Люцифером побежал, так что пятки засверкали. Резко выскочив из-за угла, она чуть не сбила с ног светловолосую голубоглазую женщину в необычном платье с меховой оторочкой, которая задумчиво брела, глядя себе под ноги.
- Кто ты такая?, - совершенно без почтения фыркнула Персефона.
- Я Сидж... Вы...Простите, вы не видели одного...мм-м как бы вам сказать, - обратилась к Персефоне незнакомка, - в каком-то смысле моего мужа, у него еще волосы такие необычные...точнее пламя вместо волос.
- Гадес - мой муж!, - оскалилась ревнивая богиня плодородия уже подумывая повыдирать незнакомке все волосы, не задумываясь над тем, что тот кого та описывала мог быть Люцифер, а не Гадес.
Момент был упущен и Гадес скрылся из поля зрения не удавшейся шпионки.
***
Пожар. Разруха. Руины. И толпы механических солдат в ногу шагают, сметая все на своем пути. Люциферу безумно нравилась такая картина, но существовал тот, которого она радовала наоборот не очень. Могучий и непобедимый защитник земли летей спасать людей от очередной непонятно откуда взявшейся угрозы. Бог молний и грома еще в воздухе запустил Мьёльнир в самую гущу наступающих "консервных банок", сметая их на своем пути. Но под живым и пугающим взглядом одного из неведомых железных рыцарей несокрушимое орудие отскочило в сторону и врезалось в голову зачинщину всего этого беспорядка, Люциферу, чего тот ожидать явно никак не мог. Его отбросило на несколько метров. Лежа без сознания, он не заметил как мимо прошел Тор, искренне пожалев "несчастного попавшегося под руку смертного". Северный бог не узнал в бездвижном теле своего потенциального врага и сбежавшего пленника, сосредоточив силы лишь на исполнителях его приказа, он один за одним пытался уничтожить железных солдат. Но не тут то было. Распадаясь на части они цеплялись за него руками, ногами, зубами, оставляя незаживающие раны на теле громовержца. Их приходилось дробить куда тщательнее.
***
Гадес запустил своего верного ворона в окно на разведку, устало сев на кровать в комнате одного из постоялых домов. Весь день в пустую. Никаких следов Люцифера. Два дня и три ночи он не мог сомкнуть глаз. И вскоре получил ответ, который заставил его гневно кричать на ворона. Тот видел человека на площади, который был похож на Люцифера, но не проследил за ним! Вот что за птица?! Оказалось, что ворон узнал кое-что еще полезное от других птиц. Они видели и армию Люцифера и как она с разгромом захватывала этот город и таинственного человека с неба, который случайно попал "какой-то большой железной штукой" по голове его непутевому адмиралу. Видели и как Люцифер долго не приходил в себя, а потом очнувшись с удивлением разглядывал все вокруг и торчал долго у лужи, явно как будто знакомясь со своим лицом. А когда уцелевший железный солдат, попытался подползти к нему, то тот с ужасом стал пятится назад и убежал, скрывшись в каком-то переулке.
- Только не говорите мне, что он потерял память?!, - хлопнул Гадес себя по лбу. - Что ж поиски займут куда больше времени.
@темы: Укрощение ревнивого, от Локи